Посейдон
Шрифт:
— Белль, продолжай двигаться! — крикнул снизу Мэнни Роузен. — Осталось совсем немного!
Однако его слова на нее не подействовали. Выручил Скотт. Он негромко произнес:
— А теперь беритесь за руку Мартина, и вы у цели.
Более не размышляя, Белль преодолела последний участок пути, и ее благополучно втащили в дверь. Снизу одобрительно кричали. Белль была счастлива, как ребенок, послала мужу и товарищам воздушный поцелуй и весело помахала рукой.
— Я чувствую себя так, как должен, наверное, ощущать себя Питер Пэн.
Уже через несколько минут
Скотт выглянул из двери и крикнул в дальний конец зала:
— Кто-нибудь еще согласен присоединиться к нам? Мы собираемся пробраться к обшивке корабля, чтобы быть поближе к спасателям, когда те придут нам на выручку.
Среди пассажиров началось нерешительное движение, но потом один из мужчин прокричал:
— Нет, мы приняли решение оставаться здесь.
Но тут от них отделилась одна фигура. К елке, неловко переступая через горы битой посуды, подошел стюард. В кулаке он сжимал окровавленную салфетку. Одна рука у него неестественно болталась.
— Я хотел бы пойти с вами, сэр, чтобы оказаться среди своих товарищей. Это возможно? Здесь, внизу, я уже сделал все, что мог.
— Тогда вперед! — поддержал его Скотт. — Кстати, что у вас с рукой?
— Я сам не знаю, сэр. Похоже, я теперь даже не могу пошевелить ею.
— А другая рука у вас цела?
— Да, сэр, — ответил стюард и посмотрел на свою салфетку. — А на это не обращайте внимания. Я просто пытался помочь раненым.
В одно мгновение Скотт снова очутился внизу, крепко, но осторожно ухватил стюарда под здоровую руку и подсадил его на елку. Вскоре тот оказался со своими товарищами. Священник последовал за ним.
— Сэр, сколько времени нам еще удерживать это дерево? — спросил Питерс.
Скотт еще раз взглянул вниз на царящий в обеденном зале хаос — на мертвых, раненых и группу выживших, стоящих вдалеке и напоминающих небольшое стадо перепуганных баранов. Но на лице священника не отразилось и капли жалости к этим людям.
— Можете отпускать его, — кивнул он и сам ногой подтолкнул верхушку елки туда, где она висела не так давно.
— Зачем вы это сделали? — гневно воскликнула Джейн Шелби. — Может быть, они передумали бы…
— В таком случае они знают, как поступить, они наблюдали за нами, — хладнокровно ответил священник.
«Неужели все лидеры вот такие жестокие?» — с грустью подумала Джейн. Она уже сомневалась, хочет ли она, чтобы ее муж стал одним из них. Но она оценила и с какой решимостью действовал Скотт, и с какой осторожностью, даже нежностью, помог раненому стюарду. Джейн никак не могла определить свое отношение к священнику. Похоже, она умудрялась одновременно и восхищаться им, и презирать его.
Итак, группа во главе со Скоттом очутилась в коридоре, ведущем на кухню. По обе его стороны были устроены буфетные, кладовые для продуктов и подсобные помещения, откуда официанты выходили в зал.
— Будьте осторожны и постоянно смотрите себе под ноги, — предупредил Питерс. — Здесь повсюду трубы и провода. Помните, что теперь вы ходите по потолку.
Услышав это, все невольно взглянули вниз. Застланный коврами бывший
— Об этом вы, наверное, даже не подумали? — усмехнулся Рого, обращаясь к Фрэнку.
— Я уверен в том, что впереди нас ждет еще немало сюрпризов, — согласно кивнул тот. — Причем могу предположить, что чем ближе мы будем к днищу корабля, тем труднее будет наш путь. — Он с недоумением оглядел детектива и пожал плечами: — По-моему, никто и не утверждал, что будет легко.
Раненый стюард лежал на полу, куда его отбросило во время крушения. Рядом с ним валялся поднос с едой, которую Эйкр так и не успел принести своим клиентам. Когда корабль начал переворачиваться, Эйкр пытался удержать равновесие, но не смог и только сломал себе голень.
В помещениях стоял сильный смешанный запах вина и пива. На Весельчака он подействовал возбуждающе. Но, к его разочарованию, ни одной целой бутылки не сохранилось, и все их содержимое вылилось вниз, смешавшись там с супом и кровью. Повсюду между проводами и трубами валялись битые стекла, подносы, приборы, половники, соусницы, супницы…
Питерс стоял возле Эйкра. Он успел использовать куски трубы как шину, чтобы зафиксировать сломанную ногу товарища. Рядом с Эйкром, у стены, — бородатый палубный матрос в синих штанах и белой рубашке с надписью на груди «Посейдон». В глазах матроса застыл животный страх. Два молодых повара устроились у дверей в кухню. На их головах — высокие белые колпаки, которые, вероятно, слетели с них при падении, но потом они снова машинально надели их. Руки поваров тряслись, лица были бледными, как их колпаки.
Коридор вел на кухню, расположенную примерно в центре корабля. Здесь оказалось еще несколько стюардов. Некоторые из них были ранены, но им уже перевязали раны салфетками. Все они с удивлением глазели на пассажиров, вторгшихся в их владения. Пассажирам не положено было появляться в подсобных помещениях кухни. Только Питерс и Эйкр, казалось, чувствовали себя уютно в обществе своих бывших клиентов. Тут мисс Кинсэйл задала самый бессмысленный вопрос, который только можно придумать:
— Мы что же, все утонем, да?
— Надеюсь, что нет, мэм, — ответил ей Эйкр.
На лице мисс Кинсэйл не отражалось ни страха, ни волнения. Сьюзен подумала, что все они, в сущности, ничего толком и не знают об этой женщине. Впрочем, как и обо всех остальных, которых собрал вместе преподобный Скотт и вел теперь к спасению. И сам Фрэнк казался таинственной и непостижимой личностью.
В это время все женщины уже снова надели обувь и были готовы идти дальше. Оставалось выбрать направление.
Из винных комнат появился разочарованный Весельчак. Он напрасно пытался обнаружить хотя бы одну целую бутылку спиртного. Когда он подошел к Памеле, она увидела, что ее спутника сильно трясет.