Посиделки в межпланетной таверне "Форма сущности"
Шрифт:
Уже не отказываюсь ни от кого. Сегодня встретили субъекта, в глазах которого появлялся характерный маслянистый блеск от любой попадавшейся на его пути фемины моложе пятидесяти, если, конечно, у последней в избытке имелись вторичные половые признаки. А уж когда он видел девиц в поре созревания, мне просто становилось страшно. Взгляд его прожигал их насквозь, определял количество, цвет и фасон белья, проникал далее в самые увлекательные глубины и, по-моему, оплодотворял. По крайней мере, трёх юных нимф он точ но походя дефлорировал. Сверхъестественный тип! А в мозгу его неп рерывно происходило такое, что куда там индусам с их провинциаль ными камасутрами. Пожалуй, и обитателям Преисподней пора к нему на выучку.
Ну и что, всё равно ничего не получается, почему
Разговор с Мышиным Жеребчиком (назову его так) я начал под видом коммивояжёра, распространяющего порнографические картинки и спецмассажёры, и когда я перешёл от отвлекающего манёвра к истин ной сути дела, взор его был мечтателен, нежен и доверчив. Я же го ворю, что знаю, чем таких взять. По мере того, как я описывал спо собы, коими мой визави овладеет большей частью прекрасной половины человечества при полном потворстве и даже активном соучастии пос ледней, он багровел, наливался кровью и вскоре стал положительно опасен для общества. Чтобы избежать эксцессов, я несколько сбавил обороты и последующие описание количества, масти, активности и поз потенциальных партнёрш, а также гарантии физиологической мощи но сителя инфернальных сил дал скороговоркой.
– Хвост, - зашипел мне на ухо Агиель, - ты уверен, что разум но выбрал собеседника?
– Отстань, - сказал я.
– Не видишь: процедура уже в самом разгаре.
Потом я обернулся к Жеребчику:
– Но, естественно, после смерти вы расплатитесь сторицей. Для начала мы предадим вас в руки садисток. О, это настоящие мастерицы своего дела. Вы познаете прелести кожаных плетей, раскалённых игл и применённой не по назначению бормашины. Потом вас сделают гер мафродитом с нарциссовым комплексом, и вы окажетесь жертвой траги ческого парадокса, когда наличествуют и активная, и пассивная сос тавляющие, между ними вспыхивает влечение, их ничто не связывает, но отсутствует физическая возможность реализовать чувство. Между прочим, - вспомнил я, отвлекаясь на миг в сторону, - у жителей Бе тельгейзе ввиду особого устройства органов не возникло бы подобной проблемы. Их мы наказываем по-другому.Далее мы вернём вам прежнюю оболочку, но под гипнозом внушим синдром Пигмалиона, и вы, потешая публику, станете кидаться с брутальными намерениями на каждую ста тую женского пола, вплоть до пресловутой барышни с веслом. Напом ню, всё это будет длиться не года - эпохи. Затем вы начнёте испол нять обязанности султана-импотента с бесчисленным гаремом и будете сгорать от постоянного неутолимого желания. А ещё вас превратят в осла со всеми его скотскими инстинктами. Ну, в шкуре животного, считайте, вы просто отдохнёте перед действительными испытаниями, потому что в заключение магические чары переплавят вас в женщину, нет - в юную несовершеннолетнюю девственницу, живущую на окраине города. Я так и вижу: вот вы, пугливая, прелестная и беззащитная, пробираетесь по узким кривым улочкам домой. Темно, фонари давно разбиты хулиганами, а за кустами притаились и уже раскрыли вам свои похотливые объятья маньяки, маньяки, маньяки! Вы нежны и фри гидны, - меня уже несло.
– А они нет. Бросаются на вас стаей, и тут появляется Он. Большой и сильный. Он разгоняет кодлу - по крайней мере, до следующего вечера - и провожает вас до дому. Вот он-то и окажется главным сексуальным садистом. Ух, и достанется же вам! А истинного спасителя - Благородного Гарри - в нашем сюжете нет. Потому что это не триллер, а порнография с насилием.
Я остановился передохнуть, воспалённо дыша. Фантазия иссякла.
– Ну и... потом, наверное, всё сначала. По кругу.
Буркалы Жеребца наполнились влагой. Испугался очень, что ли? Я пригляделся. О ужас! Несомненно, это были слёзы счастья.
– Спасибо, спасибо, - повторял он.
– Какие изыски, какие но вые незабываемые ощущения! Благодарю вас. Я весь дрожу, когда ду маю, что мог бы их лишиться. Один осёл чего стоит! Вы и не предс тавляете, каких вершин я могу достичь с его-то физическими возмож ностями. Где поставить роспись?
Ну, и что мне теперь прикажете делать? На что упирать, что затушёвывать? Такое чувство, что, независимо от моих ухищрений, исход один - очередной задействованный договор.
На память о знакомстве у меня остался очередной стишок:
Целует муж свою голубку,
Нет друга чище и верней.
Он не бежит за каждой юбкой,
А лишь за тем, что скрыто в ней.
Разочаровавшись в мужчинах, решил вновь заняться слабым по лом. Высмотрел было вполне подходящую старшеклассницу, но тут Аги ель отодвинул меня в сторону.
– Извини, но теперь моя очередь. Смотри и учись.
Он материализовался перед девушкой, когда та сидела в своей комнате и делала уроки. Естественно, перепугал до смерти. Удачное начало. Молодец. Потом, помедлив, принял своё, так сказать, истин ное обличье - с крыльями, нимбом, венцом, лирой и прочими аксессу арами. Вплоть до ночной рубашки, которую на Небе, насколько мне известно, называют хитоном. Ну, хитон там или не хитон, а я бы сию хламиду ни за что не надел. Впрочем, не предстал перед барышней неглиже, и на том спасибо. Вообще же, по-моему, он действовал по заранее обдуманному плану. Да я, собственно, давно заметил, что у него зреют подспудно некие намерения. Посмотрев на себя в зерка ло, ангел несколько (сантиметров на тридцать) увеличился в росте, расширил плечи, расчесал кудри на пробор, опустил венок на правую бровь и расправил крылья.
– Дщерь моя, - пророкотал Агиель, нависая над столом, - вслу шайся в сии слова, ибо я ниспослан к тебе свыше.
– Ой, а это обязательно именно сегодня?
– пролепетала малыш ка, сжимаясь под его пронзительным взором.
– У меня завтра конт рольная по биологии, а я ещё ничего не выучила.
– Сказано: не медли, ибо час близок.
– Очень близок?
– робко спросила Юница.
– Ну, не то чтобы очень, - признал небожитель.
– Но, в общем, так полагается говорить. И ещё записано, - вновь усилил он тембр, - вот стою у двери и стучу.
– Так это Он стоит. Я вы вообще без стука в спальню к женщине вошли. Это, между прочим, невежливо. Вдруг я здесь как раз перео деваюсь. Или вообще без лифчика.
Здорово она его. По-моему, он смутился, но быстро восстановил апломб:
– Не до стыдливости сейчас. Призываю тебя: покайся и очис тись, ибо я пришёл вывести тебя на путь Света и Истины. Сними тон кое платье своё, там тебе не понадобятся ни французское бельё, ни лифчики.
– Мне нельзя без бюстгальтера. У меня грудь провисает, - по жаловалась девушка.
– Вот если бы у меня был бюст, как у Сью Так кер! Хотя у неё, наверно, силиконовые имплантанты, просто не хочет признаваться. Ну и что, искусственные они или настоящие, а маль чишки к ней так и липнут. Даже Томми, и тот...
Совершенно растерянный, Агиель меланхолично вертел ручку ре гулятора яркости нимба. А ещё говорят, что в раю понимают челове ческую природу. Нет, уж если где и проживают знатоки людской нату ры, так это в Преисподней. Наконец ангельское терпение иссякла, и он взорвался.
– При чём тут размер ваших молочных желёз?!
– орал смиренный слуга Всевышнего.
– Я тебе не школьная подружка. Меня не интересу ет длина твоей юбки или фасон трусиков. Всё это ты немедленно сни мешь и наденешь власяницу. Ух, как она станет натирать во всех местах твоё нежное тело! Днём будешь трудиться и поститься, а по ночам молиться. Лучше всего, конечно, если уйдёшь в монастырь, - деловито распоряжался Агиель, - но, в принципе, монашествовать можно и в миру. Главное - храни дух и тело в чистоте. Никаких ви дов секса, поняла?
– Как, и с Томми нельзя?
– спросила девушка, и глазки её на полнились слезами.
– Я же сказал: никакого разврата.
– А мы с Томми и не... не... не развратничаем. Мы просто лю бим друг друга!
– Всякая плоть греховна, - настаивал на своём ангел.
– Так и быть, разрешаю любить друг друга духовно. Но невинность блюди! И он пусть к тебе присоединяется. Воздержание полезно. А то развели тут резинки, спиральки, пилюли. Так и норовят обмануть Господа.
– Томми ни за что не согласится.