Посиделки в межпланетной таверне "Форма сущности"

Зеличёнок Альберт Бенцианович

– О Боже!
– взволнованно бормотал он, задыхаясь.
– Это неве роятно! Какое чудо! Как я прекрасен! О восторг! Мне никто не ну жен, кроме того, кого я сейчас вижу перед собой. Спасибо, Барсик. Что за красота!

О времена, о вкусы! Я на цыпочках выбрался из комнаты и пус тился наутек. Уже в воздухе я подумал, что, возможно, зря спешил. Судя по состоянию Стоматозавра, кайф будет долгим. Пожалуй, я мог захватить с собой из дворца кое-какие ценные вещицы, и хозяин бы даже не огорчился. С его точки зрения, я оставил достаточную ком пенсацию.

Такое уж это место - Зопор - что здесь нельзя бежать из огня, не попав при этом в полымя. Очередная опасность ждала меня уже на следующей посадочной площадке. И самое обидное: я ее увидел зара нее,

но не оценил. Вернее, оценил, но неправильно. Ну в самом де ле: какие еще функции может исполнять одинокая женщина в отношении дракона, кроме эротических и гастрономических? Оказалось, однако, что ситуация таит множество нюансов, которые я не смог разглядеть с высоты своего полета и интеллекта.

Дама предоставила мне с полминуты, чтобы оправиться после приземления и принять достойную позу, а затем вышла из тени под развесистым бякбуком. Выглядела она своеобразно, но импозантно, с явным креном к запугиванию мелкой нервной живности: высокая, ху дая, темноволосая, с вытянутым лицом, в котором более всего запо минались чугунный давящий взор м брезгливо поджатые губы; одета в черное облегающее платье а-ля миссис Адамс; меж большим и указа тельным пальцами левой руки зажат мундштук с неблаговонно пахнув шей сигарой, пальцы длинные, тонкие, с тщательно отполированными и заостренными ногтями; в правой руке - тяжелая книга с красной об ложкой. Для полноты облика ей не доставало только веера, но его было не в чем держать. Говорила она хриплым низким голосом.

– Здравствуй, пришелец!
– сказала пиковая дама, окуривая меня средних размеров облаком.
– Добро пожаловать в нашу глухомань. Только драконов нам здесь и не хватало. Я - хозяйка здешней терри тории. Меня зовут Геенна, - последнее слово она произнесла с осо бым ударением, с придыханием, растягивая гласные и следя за произ веденным эффектом. Однако здесь ее постигло разочарование, ожидае мой реакции не последовало. Слышал я имена и похуже. Тем не менее: что мне стоило тут же взять и улететь? Ведь мы, драконы, кожей чувствуем грядущие неприятности. Нет, помешали легкомыслие и врож денная вежливость.

– А какое имя носите вы?
– томно осведомилась она.

Не знаю почему, но я решил представиться псевдонимом. Видимо, здесь сказалась известная прозорливость драконов, ведь чуть позже выяснится, что незнакомка является колдуньей, занимается некрофа гией, сиречь - издевательством над мертвыми, а волшебникам не сто ит предоставлять в распоряжение информацию о себе и, в особеннос ти, - называть свое имя.

– Меня зовут Правым Крайним, сударыня, я очень устал и хотел бы поесть и выспаться.

– Поесть? Но ты уже сыт, - произнесла Геенна, и я ощутил, что чувство голода куда-то исчезло, хотя желудок по-прежнему пуст. Та кие фокусы с пищеварительным трактом всегда вызывают у меня дрожь омерзения, ибо поражают дракона в его самое чувствительное место. Между тем садистка еще только начинала гнусные эксперименты надо мной.

– А теперь я помогу тебе заснуть.

Она превратила поганку в стул, пень - в стол и положила на него книгу. И тут я с ужасом убедился, что красное - всего лишь цвет суперобложки, а сама книга - черная с единственной золотой надписью.

– Черная Книга Гиля, - прошептал я.

– Она, - усмехнулась ведьма.
– Сейчас мы зачитаем из нее кое-какие цитаты. Видишь: заложены мои любимые места.

Она раскрыла книгу и нараспев произнесла:

– "И совершил Всевышний к седьмому дню дела свои и сказал, что получилось весьма хорошо. И хор ангелов славил его, и раздава лись бурные аплодисменты и крики: "Браво! Бис!" И, выходя на биси рование, Саваоф создал еще восемнадцать параллельных вселенных, вот почему таково число их. Но в когорте правоверных нашелся один, который усомнился и спросил: "А еще хорошо ли вышло-то? Посмотрим, посмотрим". По привычке повторять некоторые хористы подхватили и эти слова, и получилось уже не единогласное одобрение, а черт зна ет что. Насупился Единый и не сулящим ничего доброго голосом осве домился: "Что вы, собственно, имеете в виду?" "Ну как же, - без тени смущения ответствовал Усомнившийся.
– Недоделок масса. Солнца ваши как-то хаотично по космосу разбросаны, некоторые по недосмот ру вообще без планетных систем остались, а в таком случае какие же они светила, если светить-то некому? В правом секторе неба, кото рый вы на ночь глядя делали, вчера две звезды погасли, а позавчера сверхновая взорвалась. И с фотонами вы что-то слишком сложное при думали, никак в голове не укладывается, уж извините". Разъярился Создатель, и прогнал непокорного с глаз своих, обозвав предвари тельно полудурком, и объявил ему выговор с занесением в астральное тело, и стал тот с этих пор иссиня-черным, но продолжал задавать неудобные вопросы. И так резко упал его рейтинг среди свиты, что стали его называть Падшим Ангелом".

Колдунья прервалась, закинула ногу на ногу и, затянувшись, выдала идеальное колечко дыма.

– Вот оно как было на самом деле. Все ваши источники компиля тивны и искажены, зато моя книга - непосредственно от Лукавого. Читаю дальше после небольшой цезуры. "И, как обычно, сделал Все вышний из глины человека, и по традиции нарек его Адамом, и из его ребра создал ему жену, и сказал: "По-моему, ничего вышло" - но уже не так самоуверенно. И среди обычных славословий прорезался голос Падшего: "Не знаю, Предвечный, не на свою ли голову ты их сотво рил. Обещаю тебе из-за них крупные неприятности". И за эти слова Черный Ангел был лишен аккредитации при дворе, но не сдался и поч тил людей своим особым покровительством. Порой он даже вынужден был пресмыкаться перед ними, но открыл-таки им глаза на ущемление их прав. И после изгнания из Эдема он не оставил племя человечес кое и в меру сил развивал в его сынах гордость, упорство в дости жении цели и тягу к справедливости. Именно он подтолкнул так назы ваемого Каина к борьбе за свое попранное достоинство, и он разра ботал универсальный межпланетный проект вавилонской башни (можно сказать, первого небоскреба, хотя и без лифта, мусоропровода и пентхауза) - выдающегося архитектурного сооружения того времени, и он же после известного смешения языков изобрел эсперанто, позво лившее людям сохранить достаточно взаимопонимания, чтобы объявлять войны, объясняться с женщинами и допрашивать пленных на доступном обеим сторонам языке".

Геенна потянулась, повела плечами и перелистнула несколько страниц. Я ощутил, что вереница слов, как трясина, засасывает ме ня, и сознание уплывает, покачиваясь на акустических волнах, как бумажный кораблик в луже.

– "И рассердился Творец на людей за дела их и решил истребить их с лица земли, за исключением Ноя, который имел перед Небесами особые заслуги. Тогда явился к Создателю Падший и заявил: "Как же так, Господь? Кто же так разбазаривает вверенные материальные ре сурсы? Нерентабельно. Мне же и вовсе обидно: все-таки там плоды и моих трудов погибнут". Но не слушал Саваоф, топал ногами и метал молнии. Разъярившись, он ликвидировал-таки предприятие, упрятав концы в воду.

Мои веки отяжелели, голова свесилась на грудь, зрачки закати лись,. и мир представился простым и понятным, как негатив фотогра фии. Геенна накинула на меня уздечку и повела за собой, а я только и мог, что переставлять ноги и незамутненным уголком сознания на деяться на лучшее.

В ее замке я прожил семь лет. Первый год - вешалкой для шляп в передней, где перевидал немало интересного, когда юные ведьмочки и колдуны на шабашах, Сняв алкоголем напряжение, импровизировали на чужих пальто по углам. Следующие четыре года я проработал тор шером в спальне, где оказалось относительно неплохо, так как Геен на была ведьмой достаточно миловидной и без комплексов (если не считать мании величия), и, кроме того, с меня хоть изредка смахи вали пыль. Хуже всего пришлось в последние пару лет, когда мне до велось заменить собой испорченную электрозажигалку для газовой плиты. Вот уж кого никогда не моют. И относятся хуже, чем к миксе ру. Тут я натерпелся-таки. К тому же морда обгорела.