Послания Ивана Грозного
Шрифт:
Таково убо тогда православие сияше! Хто же убо может подробну исчести,
еже убо в житейских пребываниих, и хождениих, и в покое, и та же в
церковном предстоянии и во всяком своем житии и гонении и утеснении?
И тако убо сим бывающим: мнящи убо, яко дневныя ради пользы сицевая
убо утеснения творят нам, а не лукавства ради.
Та же, по Божию изволению, со кърестоносною хоруговию сего
православнаго ради християнского воинства, православного ради
християнства
и тако неизреченным Божиим милосердием, иже над тем бесерменским
языком победу давше, со всем воинством православнаго християнства
здраво восвояси возвратихомся: что же убо изреку от тебе нарицаемых
мученик доброхотство к себе? Тако убо: аки пленника всадив в судно,
везяху с малейшими людьми сквозе безбожную и неверную землю! Аще
бы не бы всемогущая десница Вышняго защитила мое смирение, то
всячески живота гонзнул бы. Таково тех доброхотство к нам, за кого ты
глаголеши, и как за нас душу полагают, еже нашу душу во иноплеменных
руки тщатся предати!
Та же, нам прешедшим во царьствующий град Москву, Божие
милосердие к нам множащи и наследника нам тогда давшу сына
Димитрия. Мало же времени минувшу, еже убо владыкам быти случается,
немощию одержиму быти и зелию, изнемогшу. Тогда убо еже от тебе
97
нарицаемыя доброхоты возшаташася, яко пьяни, с попом Селивестром и с
начальником нашим Алексеем, мневше нас в небытию быти, забывше
благодеяний наших и еже и своих душ, еже отцу нашему целовали крест и
нам, еже кроме наших детей, иного государя себе не искати: они же хотеша
воцарити, еже от нас разстоящася в колене, князя Володимера; младенища
же нашего, еже от Бога даннаго нам, хотеша подобно Ироду погубити,
воцарив князя Володимера. Понеже бо аще и во внешних писаниих
древних речено, но обаче прилично есть: «царь убо царю не кланяется; но,
единому умершему, другий обладает». Се убо нам живым сущим таковая
от своих подовластных доброхотства насладихомся: что же убо по нас
будет! Та же Божиим милосердием, нам оздравевшим, и тако сии совет
разсыпася, попу же Селивестру и Алексею оттоле не престающе, вся злая
советующе, и утеснение горчайшее сотворити; на доброхотных же нам
гонения разными виды умышляюще, князю же Володимеру во всем убо
хотение удержаще; та же и на нашу царицу Анастасию ненависть зельную
воздвигше и уподобляюще ко всем нечестивым царицам; чад же наших
ниже помянути могоша.
Та же по всем собака изменник старой Ростовской князь Семен, иже по
нашей милости, а не по своему досужству, «подобен быти от нас
синклитства, своим изменным обычаем литовским послом, пану
Станиславу Давойну с товарыщи наши думу изнесе, нас укоряя и нашу
царицу и наших детей; и мы то ево злодейство сыскавши, и еще милостиво
казнь свою над ним учинили. И после того поп Селивестр, и с вами злыми
своими советники, того собаку почал в велицем брежении держати и
помогати ему всеми благими, и не токмо ему, и всему ево роду. И тако убо
оттоле всем изменником благо время улучися; нам же бо оттоле в большем
утеснении пребывающим; от них же во едином и ты был еси: явлено, еже с
Курлятевым нас хотесте судити про Ситцкого.
Та же убо наченшася войне, еже на Германе, - о сем же убо напреди
слово пространнейший явит, - попу же убо Селивестру и с вами своими
советники о том на нас люте належаще, и еже убо, согрешений наших
ради, приключающихся болезнех на нас и на царице нашей и на чадех
наших, и сия убо вся вменяху, аких ради, еже нашего к ним непослушания
сия бываху! Како же убо воспомяну, и еже во царьствующий град с нашею
царицею Анастасиею с немощною от Можайска немилостивъное путное
прехождение? Единаго ради мала слова непотребна. Молитвы же убо и
прехождения по святым местам, и еже убо приношения и обеты ко святыни
о душевном спасении, и о телесном здравии, и о своем благом пребывании
нашем и о царице нашей и чад наших, и сия вся вашим лукавым
умышлением от нас отнюдь взяшася, врачевстве же и хитрости, своего
ради здравия, ниже помянути тогда бяше.
98
И сице убо нам в таковех зельнех скорбех пребывающим, и понеже убо
таково отягчения не могохом понести, еже не человечески сотвористе, и
сего ради, сыскав измены собаки Алексея Адашева со ( Так Пг М; Ар ко. )
всеми его советники, милостивной свой гнев учинили: смертные казни не
положили, но по розным местом розослали. Попу же Селивестру, видевше
своих советников ни во что же бывше, сего ради своею волею отъиде, нам
же его благословение отпустившу, не яко устыдевшися, но яко не хотевши
судити здесь, но в будущем веце, пред агнецем ( Так М; Ар ангцем, Пг
ангнецем. ) Божиим, еже он повсегда служа и презрев лукавым обычаем,
злая сотвори ми: тамо хощу суд прияти, елико от него пострадах душевно и