то голосить то задыхатьсяпереживать и плакать зряв приёмной вышней примелькатьсякак дождь в начале октябряну что ты буйствуешь романтикя денег с мёртвых не берукладя им в гроб конфетный фантикот мишек в липовом боруоткроем газ затеплим свечкиспроворим творческий уютодноэтажные овечкив небритом воздухе снуюти мы заласканные ложьючто светом – звёздный водоёмвпервые в жизни волю Божьюкак некий дар осознаём
«В те времена носили барды…»
В те времена носили бардыносы, чулки и бакенбарды,но Исаак и Эдуардне признавали бакенбард.Они,
чужие в мире этом,где звери бьют друг друга в пах,предпочитали петь дуэтомдля говорящих черепах —тех самых, что шагали в ногуи с горьким криком «Облегчи!»наперебой молились Богув лубянской стиснутой ночи.В те времена большой идеиРоссией правили злодеино Эдухард и Исабаклюбили бешеных собак.Жевали истину в горошек,не знали, что Господь велик,на завтрак ели рыжих кошеки в чай крошили базилик.Интеллигент – не просто педик.Сорока спит, попав впросак,от злостной астмы умер Эдик,от пули помер Исаак.Но мы-то помним! Мы-то знаем!Нам суждена судьба иная!Как Афродитин сын Эней,мы просвещённей и умней,и, заедая пшённой кашейпрожжённый панцирь черепаший,на кровь прошедшую и грязьглядим, воркуя и смеясь.
«меркнут старые пластинки…»
меркнут старые пластинкимёртвым морем пахнет йодвася в каменном ботинкепесню чудную поёти вампир, и три медведя,эльф, ночное существо, —грустно ловят все соседибессловесную егоАх, любители распада!Обнимать – не целовать.Умоляю вас, не надодруга васю убивать.Он певец и безутешен,а среди его алён —кто расстрелян, кто повешен,кто при жизни ослеплён.Умоляю вас, не стоит!Погодите, он и самполумузыкой простоюдолг заплатит небесамДо-ре-ми! Соль-ре! На хлипкойпочве мира, как малыте, что стали хриплой скрипкойв жёлтых капельках смолы
«в херсоне, где яд отвергал митридат…»
в херсоне, где яд отвергал митридат,где сосны шумят без кальсон,шерстистые звёзды, взвывая, твердято смерти, похожей на сонв херсоне, где одноладонный хлопокистлел, как египетский хлопок,старуха рахиль продаёт черепокбеззвучных научных раскопока я малахольный считаю что зрярука в золотых волоскахчрезмерные цены за череп царявещавшего на языкахдавно позади копьещитовый трудв обиде бежал неприятельна камне горилку свинцовую пьютсильфида и гробокопательгрешил и военную суллу крошилмеч вкладывал вкривь а не вкосьно слишком усердно суглинок сушилего серебристую костьверёвка протяжная с детским бельёмв прокуренной фильме феллинии пьющие (спящие) плачут вдвоёмот запаха крымской полыни
«печальна участь апельсина…»
печальна участь апельсинав мортирной схватке мировойрасти без мрамора и сынакачая римской головойего сжуёт девятый пленуми унесёт река Ловатьевгений проданный туркменамне мог страстнее целоватькак муэдзины льстят авгурызловещим судьбам овощейморжа крещатика лемурыи вообще других вещейа под рукой мадонна осеньи сон дневной орденоносени мещанин на букву «ща»не ищет тайного борщаamigo брось тянуть резинустраховка проза а не вредя сам подобен муэдзинукак древнеримский минарета в небе крыс сменяют мышии типографские клишено как же я его услышуи потолкую о душе
«уходи без оглядки кручина…»
уходи без оглядки кручинаты беспочвенно плачешь женаесаул настоящий мужчинаи виагра ему не нужнано
как только станица уснулаи поёжились звезды звенянет милее душе есаулачем седлать вороного коняон поскачет почти без ансамбляв окружении гусь и воронзахватив воронёную саблюв трёхлинейке последний патронпонесётся в степные просторыжарко в зеркало неба смотрясьберегитесь татарские ворыэфиопы и прочая мразькак давид опасался саулатак трепещет чеченский аулпредвкушая визит есауланаправляйся же к ним есаулдай же волю весёлому гневуи услышав как плачет дитязащищай свою родину девубезрассудною шашкой свистя
«в подлеске фресок и мозаик…»
в подлеске фресок и мозаикодин пронзительный прозаикалкая славы и молвышептал заветные словыему по полной ночь вломиладва метра тьмы и стенка мирагде в раме словно холст мировисит московское метробывало по утрам в охапкувагон заезженный металлбезбедный швед роняя шапкуглазел и горько пьедестали пел и вспоминал невольномогилы милого Стокгольманедавний выстрел в молоконо им до наших далекоот лёгкой мысли средиземнойсочились толпы в храм подземныйкраснознамённый и тпкак и положено толпеи в промедлении высокомпитались кто к чему привыкбагульником вишнёвым сокомжурналом древний большевиквставать прозаике на котурныточить мушкет спешить на ютгде бомбы в мусорные урнышахиды сущие суюти в духоте пододеяльнойпод гладиаторскую сетьскорбеть о ветке радиальнойо ветхой юности скорбеть
ЦВЕТКОВУ
что мне кэнон что мне кодакерофеевское «ю»запорожский зимородоклишь тебя я воспоюах магистер клочья пеныбурно стряхивать с ботфортсколь светлы твои катреныи канцоны и офортнет не зря с парнаса гонитаполлон меня взашейникогда мне он долдонитне бывать таких виршейне сосать мне жизни сокичтоб светился томный стихв ровных строках волоокихв рифмах фирменных златыхоттого-то друг мой лёхапокоряясь октябрюя в глаза твои со вздохомс чёрной завистью смотрю
«покуда смерть играет в прятки…»
покуда смерть играет в пряткии для того кто сам большойдвуногой жизни беспорядкишуршат мышиною душойне унывай просись на ужинне огорчайся сам не свойпускай нежданный и не нуженосколкам скорби мировойа я твой брат остервенелыйжуть верещу огарок грустькак бы рождественской омелойза ветку шаткую держусьи с распростёртыми рукамив воронку синюю лечупокуда капля точит каменьи ночь похожа на свечу
«освободясь от пошлости ликует как давид…»
освободясь от пошлости ликует как давидкто ценит свои прошлости и жизни тайный видкто от унынья лечится пчелою среди сотисторией отечества с обилием красотмладые поколения в пентхаусах домишкне обожают ленина и сталина не слишкно это лишь напраслина пустые свитеразачем с водой выбрасывать младенца из ведрак примеру кисть калинина как радостно онакак спелая малинина в ночи удлиненакогда бесстрашный берия бессмертная ногалихую кавалерию бросает на врагаэй внуки черепашкины вся ваша правда ложьа взять того же пашкина он чудо как хороша взять того же клюева хоть парень деловойвсех жителей кукуева водою ключевойкоктеель тот испытанный ружейным залпом пьётне лицеист начитанный а прочий патриоти снова сердце ранено в восторге запасномкогда стихи сусанина листаю перед сном