Посланник
Шрифт:
Часа через два за ним увязался маленький – по колено – серый скорпиончик, долго плелся следом, но напасть на слишком крупную дичь не решился и, когда спустилась ночь, отстал сам.
Песок под ногами постепенно становился плотнее. Все чаще попадались кустики макушек. Шесть раз встретились мясистые чашечки уару. Около каждой Найл благоговейно опускался на колени и отпивал половину чистейшей, прозрачной воды, собранной между лепестками, – если выпить всю, растение может погибнуть. Однажды сбоку выполз вялый от холода и до безумия голодный тощий клоп. Правитель не поленился свернуть и затоптать
Теперь Найл шел не останавливаясь, пока не стало невмоготу жарко, потом вырыл глубокую нору под густо заросшим макушками склоном дюны и спокойно заснул, впервые не боясь, что песчаный склон может осесть и погрести его под собой.
Днем спящим путником никто не заинтересовался, и по вечерней прохладе он благополучно отправился дальше.
Поляны макушек начали перемежаться кактусовыми зарослями. В середине ночи Найл наткнулся на несколько опунций и подкрепил силы десятком мелких, с кулак, плодов. Дважды спугнул небольших змей.
Трава сплошь покрывала землю, и сквозь густо переплетенный ковер стеблей приходилось буквально продираться. Однако Найл не унывал – все это было явными признаками близости большой воды. Ни вокруг оазисов, ни над руслами подземных ручьев таких зарослей не бывает. А когда в утренних лучах он увидел над горизонтом характерный – крупное тело, длинный тонкий хвост – силуэт стрекозы, то решил не останавливаться.
Вскоре между кактусовыми зарослями стали встречаться чахлые молоденькие деревца, изредка – огромные патриархи растительного мира в несколько обхватов толщиной. В небе барражировали голубые стрекозы. Две из них долго висели над человеком, и Найл уже начал всерьез опасаться за свою голову – именно ее откусывает в первую очередь атакующая хищница, – но в конце концов одна из крылатых бестий выхватила у него почти из-под ног змею, другая же, почти одновременно, сцапала клопа. И за то, и за другое – спасибо.
Около полудня правитель наткнулся на низкий пень – значит, жилье действительно рядом! Но лишь далеко за полдень Найл увидел узенькую тропинку.
Дошел!
Сразу навалилась безмерная усталость, однако Посланник Богини не остановился.
Тропа становилась все более торной; впереди замаячила густо-зеленая полоса, которая, по мере приближения, разделялась на заросли высокого кустарника, отдельно стоящие деревья с округлыми, ухоженными кронами и поля, покрытые густой ботвой.
Наконец правитель вошел в тень между стенами акации, и этот проход вывел его к длинной низкой хижине из плетеных щитов.
Откинув плотный полог, правитель вошел внутрь.
Дом этот, скорее, смахивал на барак: крыша сработана достаточно плотной, но вот стены просвечивают насквозь; из обстановки только дюжина матов, ровными рядами лежащих на полу, на каждом – мягкая шкура листорезки.
В дальней стене Найл увидел еще один полог, дошел до него. За темной тканью обнаружилась небольшая комнатка с одним широким матом, заваленным десятком шкур, и двумя высокими, плотно закрытыми корзинами. Стенки в этом закутке оказались куда качественнее, а вот людей тоже не нашлось.
Хозяйку Найл встретил на улице, уже выходя из-под крыши. Надсмотрщица достигла того возраста, когда приближалась пора задумываться об отправлении
– Ты кто? – не смогла скрыть удивления женщина.
– Посланник Богини, – ответил Найл, – и мне срочно нужно в город.
– Да ты же на ногах не стоишь! – Женщина окинула его оценивающим взглядом. – Тебе нужно отдохнуть.
Она не поверила пришельцу ни на йоту. Правитель ясно видел ее нехитрые мысли: «Молодой, крепкий. Правда, нужно, дать немного отлежаться, но потом станет хорошим работником. Двое недавно заболели, пришлось отдать паукам на лечение. Вот и будет хоть один на смену. Надо налить ему вина, пусть взбодрится. А то ведь того и гляди свалится. Подлечу, приласкаю… Оклемается. Интересно, какая дура довела его до такого состояния? Ладно, раз он от нее сбежал – сама виновата».
Думала женщина не столько словами, сколько образами, эмоциями, но правитель имел уже немалый опыт и понимал надсмотрщицу без труда.
– Пойдем. – Она повернулась и вошла в дом.
Найл направился следом. Мысленно он согласился с идеей насчет вина и решил пока на своем не настаивать.
«Посланником Богини он хитро придумал назваться, – продолжала прикидывать надсмотрщица. – Спорить не буду, просто отнесусь мягче. Когда ему тут понравится, признается сам».
– Э-э, нет, – не выдержал Найл. – Мне действительно нужно в город. Позови ближайшего из смертоносцев. Я – Посланник Богини!
Надсмотрщица промолчала, но подобная настойчивость ее несколько обеспокоила. Если приблудный работник «со странностями», лучше не тратить вина понапрасну, а сразу отдать его смертоносцам.
– Отдать смертоносцам меня действительно нужно, – посоветовал Найл, – а вот стаканчик вина все равно налей. Я очень устал.
Женщина испуганно оглянулась.
– Да, я действительно читаю твои мысли, – подтвердил правитель. – Я – Посланник Богини. Пойми это наконец!
Надсмотрщица не поверила. Но решила все-таки послать одного из работников на дорогу, туда, где всегда сидел сумрачный, недвижимый смертоносец. Да и вина можно налить – от стаканчика не убудет. Вдруг и вправду пауки заинтересуются этим бродяжкой? Тогда она попробует выпросить нескольких мужчин. Хотя бы четырех.
– Боюсь, тебе очень долго придется рассчитывать только на свои силы, – сказал ей Найл.
Женщина обеспокоено оглянулась, но опять промолчала.
Между тем они вошли в ее комнату. Надсмотрщица достала из одной корзины кувшин, из другой – глиняную кружку, налила до краев темно-красного вина, протянула Найлу.
– Вот… – Она замялась, не зная, как обращаться к странному гостю. – Выпей…
Вино было очень ароматным, терпким и чуть сладким. А женщина продолжала мучиться, не представляя себе ни того, как поступить со свалившимся на голову пришельцем, ни того, как с ним обращаться. Наконец ее осенило – парень в таком состоянии, что от двух кружек вина просто свалится. Пусть поспит, пока явится смертоносец.