Посланник
Шрифт:
— Мне приказано сопроводить, — заявил сержант, встав у двери.
— Ну, приказано, значит, сопроводите, — тон сержанта мне не понравился. Кстати, значки у него странные, он вообще, откуда?
Пока я надевал штаны и рубаху, в кабинет просунул голову Коростин, как и я имевший весьма помятый вид.
— Дима, тебя ГБ вызывает.
— Ну, — кивнул я.
— Вот и ну, не их это дело, ни о чём не говори, ничего не подписывай, я сейчас до Верещагина прогуляюсь.
Он тут же исчез, а сержант проводил его ненавидящим взглядом. Ну, ты-то куда, это большим погонам переживать нужно, а твоя работа —
Сержант проводил меня в одно из зданий на зачищенной территории, где располагалось нечто, вроде временной администрации. Здесь, в просторном кабинете меня встретил худощавый мужчина лет тридцати, одетый в коричневый пиджак. Осмотрев меня с головы до ног, он взглядом велел сержанту убраться, после чего кивнул на стул. Я присел и приготовился слушать.
— Дмитрий Сергеевич, — то ли спросил, то ли просто сказал он.
— Я.
— Так вот, Дмитрий Сергеевич, мы с вами пока не знакомы, разрешите представиться: капитан Тарасов, должность моя вам ничего не скажет, в данный момент я — уполномоченный от госбезопасности, временно прикомандирован сюда.
Он достал удостоверение, развернул его и на секунду сунул мне под нос, я успел разглядеть только фамилию и фото.
— Ну, поздравляю, — сказал я недоумённо. — А я чем могу помочь?
— Насчёт того, кто вы и откуда, меня уже просветили, — он как-то нехорошо улыбнулся. — Однако, это не даёт вам иммунитета, вы точно так же обязаны соблюдать закон.
— И? Я что-то нарушил? — я изобразил невинный взгляд, а собеседник вызывал всё большее отторжение.
— Ну, вы ведь понимаете, что законов много, жизнь человека отрегулирована до мелочей. Например, оружие. Насколько мне известно, вы хранили у себя револьвер.
— И что? — захотелось послать его и отправиться по своим делам. Впрочем, он этого и ждёт, намеренно провоцирует. — Тут у половины жителей стволы есть. Их всех надо срочно посадить?
— Я сказал это для примера, чтобы вы поняли, что нельзя быть чистым, как говорится, была бы шея… — он даже не стеснялся, очень неприятный тип. — Сюда пришла государственная власть, пришла всерьёз и надолго, а потому будет наведён порядок. А вы мне в этом поможете. Ну, или стоит вспомнить ещё незаконный сбор артефактов и торговлю ими, мародёрство в домах советских граждан, дружбу с уголовниками, вроде Винокура. Что, скажете, не было? А где дружба, там и соучастие.
— Вы в своём уме, товарищ капитан? — лениво спросил я, беседа начинала напоминать сумасшедший дом.
— Вон вы как заговорили, — он уже буквально шипел, как змея. — Думаете, вас военная контрразведка спасёт? Может, и спасёт. Вот только заказанные вашим инженером детали будут сюда месяц добираться, а то и два. И ещё, — он вдруг расплылся в улыбке, — ваша сожительница, Еремеева Марина Владимировна, у неё ведь срок не закончился, осталась самая малость, шесть или семь лет, точно не помню. Придётся срочно отконвоировать её в колонию, знаете ли, во всём порядок должен быть. Что, не нравится, так не вынуждайте…
Я уже прикинул, что успею свернуть ему шею прежде, чем из-за двери появится сержант, но тут дверь распахнулась, и в неё заглянул мужчина
— Не помешаю? — спросил он и, не дожидаясь ответа, перешагнул порог, где-то позади мелькнуло сконфуженное лицо сержанта.
— Помешаете! — огрызнулся Тарасов.
— И тем не менее, — майор взял у стены ещё один стул, поставил к столу и присел на него задом наперёд, как на коня. — До меня дошли слухи, что вы тут занимаетесь вещами, что лежат за пределами вашей компетенции.
— С каких пор борьба с преступностью ушла из моей компетенции? — с вызовом спросил гэбист.
— Вам постановление правительства зачитать? — с издевкой спросил майор. — Или вы его помните? И приказ, касающийся данного гражданина, вам тоже доводили. И кому он подчиняется, вы прекрасно знаете.
— А я с ним ничего делать не собираюсь, — внезапно заявил Тарасов.
— Не смешно, — майор скорчил презрительную гримасу. — Здесь не место для допросов, акустика такая, что я в коридоре половину вашего разговора услышал. И вот что я вам скажу: если хоть один из ваших к этой девочке приблизится, погоны с вас слетят.
— А вот это уже… — Тарасов попробовал возразить, но майор тут же его перебил:
— Что?!! — от резкого тона я даже вздрогнул. — Вам напомнить, сколько людей в полку осталось? Меньше тысячи, а задачи стоят космические. И приказ сами знаете кого над нами висит. Где мне людей взять?
— При чём тут?..
— Притом, отправьте мне ваших людей сотни полторы, тогда и сможете на местных отрываться. Вам непонятно, что брать и зачищать города мы сможем только с опорой на местных? Здесь больше сотни активных штыков, а подготовка у них получше, чем у моих парней. Всех пересажать хотите? Ну, попробуйте.
— Причём тут осуждённые? — Тарасов не сдавался. — Или их вы тоже в бой отправите? И оружие дадите?
— Между прочим, эти самые девки в последнем бою больше десятка сектантов порешили. Сделали мою работу. И вашу, кстати. А ещё есть распоряжение министра, согласно которому временная военная администрация вправе (и должна) гарантировать амнистию тем, кто на момент катастрофы находился в местах заключения при отсутствии дополнительных компрометирующих материалов. Если это до вас не довели, то попробуйте по логике рассудить: государство, заключив человека под стражу, обязуется, среди прочего, его охранять. Слышите? Мы своё обязательство не выполнили, заключённые выживали, как могли. Девок этих надзирательница спасла. Опять же, нашу работу сделала. Вы их по новой посадить хотите? Ну, попробуйте. Вот только когда местные вас на вилы поднимут, наши люди в сторону отойдут.
— По-вашему, люди, жившие здесь до прихода законной власти, могут творить, что хотят?
— А что вас не устраивает? Я пока вижу, как местные активно сотрудничают с армией, оказывают помощь, воюют, выступают проводниками, сами организовали полноценный госпиталь и даже исследовательскую лабораторию. И когда пойдём дальше, будем точно так же опираться на них, тех, кто выживал в этих анклавах все эти годы. А конкретно этот человек, — майор снова кивнул на меня. — Вы в курсе, куда он ездил с друзьями? И что там делал?