После бала и трейлера

Лишний Алексей

Дашеньку.

Она просто чудо. Не я один – все: и дамы, и кавалеры, и родители, и хозяева вместе с почётными гостями – смотрели на неё с упоением. Как она изящно двигалась в танце, как оживлённо

беседовала в перерывах, как сверкали её глаза, пылал румянец на щеках! Сгорая от страсти, я отчаянно бросил вызов Судьбе, подошёл прямо к ней и, глядя в неземные очи, попросил её станцевать со мной мазурку. Эти несколько секунд показались вечностью.

Дарья сомкнула ресницы и скромно согласилась.

Я был поражён: неужели ни один молодой человек не нашёл в себе сил подойти к богине и пригласить на танец? Неужели лишь я избранный её жрец?

Собравшись с духом, решил брать крепость штурмом – пригласил её и на котильон. К моему огорчению, на этот танец она уже была занята. Некий сержант Антонов подсуетился, едва Дарья вошла в бальный зал, сопровождаемая мамой и сёстрами. Я возненавидел этого Антонова, представив, как он поведёт её после танца к буфету, чтобы угостить шампанским, как они будут вместе смеяться над убожеством отдельных светских лиц…

Но ничто не должно было омрачать моего счастья.

Всё-таки мазурка осталась за мной! Красота Дарьи настолько поразила кавалеров, что они и думать не могли подойти к ней пригласить на танец. А я смог. Даже осмелился завладеть её вниманием на оба главных танца – это что-нибудь да значит!

Значило же очень много, в чём вскоре я смог убедиться, танцуя с ней в эти незабвенные минуты. Мои руки выдавали меня с потрохами дикой дрожью, когда моя правая ладонь лежала на нежной гладкой ткани её аметистового платья, а левая сжимала её хрупкую ладошку. Когда я вставал на колено, а пышная юбка, задевая об него, мягко шелестела, мне чудилось: я житель вечности и смысл бытия проник под кожу, согревая кровь надеждой на бесконечное блаженство.

После танца я никак не мог унять дрожь в членах, старался быть учтивым и серьёзным, дышал ровно, но не помогало: меня било, как в лихорадке. Я плохо понимал, что она говорит мне: возможно, какие-то общие места, традиционно обсуждаемые на балах. Я кивал и улыбался, со стыдом ощущая, какое ужасное впечатление произвожу на Дашеньку. Но, кажется, моя робость её умиляла.

Конец ознакомительного фрагмента.