После Чернобыля. Том 1
Шрифт:
С самого начала было сделано максимум возможного, с запасом. Потом задумались, а нужно ли столько инженерных сооружений эксплуатировать? Через некоторое время часть плотин забило илом, и вода пошла через верх. Дамбы сработали, как накопители воды. В их верхних бьефах образовались пойменные озера, на дне которых стали оседать тонкие взвеси. Некоторые дамбы пришлось даже разрушить: взвешенные частицы и органика затрамбовали поры на поверхности дамб. Но на первых порах они свое дело сделали.
Украинский Минводхоз изучил этот эффект. Оказалось, что толщина ила перед плотиной на реке Илья оказалась
— Речная вода не только в Днепре, но и в Припяти в действительности оказалась более чистой, чем все мы предполагали, и для ее спасения просто не требовалось такое “тяжелое вооружение”, — рассказал мне в апреле 1989 г. В.В. Матвеев в Минводхозе Украины, показывая их центральную радиологическую лабораторию Днепровского бассейнового водохозяйственного объединения. Вместе с отделением географии АН УССР, Украинским Институтом комплексного использования водных ресурсов Минводхоза СССР и Украинским Гидрометеорологическим институтом Гидрометцентра СССР они постоянно ведут свои исследования в бассейне р.Днепр.
Водоохранные сооружения на малых реках контролирует Чернобыльское управление эксплуатации водоохранных сооружений. Первым начальником был Э.Л. Панасевич. С его помощью были выбраны три наиболее загрязненные речки: Брагинка, Сохан и Илья. На них и сконцентрировали усилия, реконструировали защитные дамбы, повысив их надежность.
Сначала казалось, что в радиусе примерно пяти километров от АЭС эти дамбы потребуются в течение года, от силы трех лет. Позже стало ясно, что им предстоит служить десятилетия, значит они должны быть прочными при любых паводках.
Не только в Днепре, но и в р.Припять уровень радиоактивности благодаря специально принятым мерам в 1986 г. был незначительным.
Появилась возможность говорить о закономерностях. До июля 1986 года в водах рек Припять и Днепр, Киевском водохранилище, вообще в поверхностных водах суши обнаруживали в основном изотопы цезия и стронция. Изотопы рутения, церия и ниобия встречались лишь иногда, и то непостоянно. Они главным образом оказывались частью взвешенных частиц. За год, то есть к маю 1987 года — концентрация цезия в Припяти, Днепре и Киевском водохранилище снизилась более чем в 20 раз. Она уменьшалась быстро, особенно летом и осенью 1986 года. Это было хорошо заметно по состоянию Киевского водохранилища — здесь оседают взвешенные частицы, принесенные Припятью и Днепром. Они-то и несли радиоизотопы цезия.
Осенью 1986-го волны ходили по Киевскому водохранилищу, будто по морю. Они выплескивались на берега и пляжи и слизывали с них пыль и грязь, что несколько увеличивало и радиоактивный фон самого моря. Ветры гоняли пенные барашки по его поверхности, шторма с глубины поднимали иловую муть. Непосвященному могло показаться, что теперь-то Киевское море превратится в сточный водоем. Однако расчеты не подтверждали таких пессимистических прогнозов даже при условии полного взбалтывания донного ила самыми сильными штормами. Действительно, дозовые нагрузки, которые определяются суммой всех радионуклидов, не загрязнили питьевую воду более чем на 5-10 процентов от принятых тогда в СССР норм. Эта вода быстро ушла в Черное море, где мгновенно
— Стационарно раз в неделю, начиная с 1987 года, службы Минводхоза Украины берут пробы воды вокруг всех атомных станций Украины, и ни разу не было зафиксировано превышение норм радиоактивности. Например, вода в пруде-охладителе Запорожской АЭС по всем показателям даже чище, чем в Днепре, — рассказывал мне через 3 года после аварии ответственный работник Минводхоза Украины У.В. Белоткач. — После чернобыльской аварии мы летали на скоростном вертолете и брали по 20 проб воды в день. Эта катастрофа не привела к загрязнению водоемов стронцием и цезием выше пределов, допустимых для проживания в зоне влияния АЭС. Справочники с такими нормами известны специалистам.
Но в самый “грязный” период, на заседании Правительственной комиссии 12 июня 1986 г. председательствующий задал вопрос представителю Минздрава СССР профессору Кощееву о качестве питьевой воды.
— Вода, по нашим промерам, вполне отвечает гигиеническим требованиям, это заслуга Минэнерго, так как Минкоммунхоз Украины свою часть работ по биологической и биохимической очистке сточных вод не выполнил, — ответил Кощеев.
У ПОДНОЖЬЯ ЧЕТВЕРТОГО БЛОКА
“В случае с Чернобылем русские оказались в беспрецедентных условиях: никому до этого еще не приходилось работать на так тяжело поврежденном реакторе. Они вынуждены были разработать широкие программы, испытывая существенный стресс от того, что имели дело с ядерной аварией таких масштабов...”
Джеймс Варли, главный редактор “Ньюклеар Инджиниринг” (Великобритания).
В Чернобыль 22 мая приехал министр Средмаша Е.П. Славский — решался вопрос об Укрытии для четвертого энергоблока.
Около месяца с газетных полос не сходило его неофициальное название — “саркофаг”, броня. Мы все с беспокойством следили за публикациями. Непосвященные даже представить не могли, насколько же, в самом деле, трудна эта работа. При виде реакторного отделения со стороны двора казалось, что ее вообще невозможно выполнить: ведь к разрушенному зданию даже близко подходить было опасно. Однако здесь предстояло поднять почти на 80-метровую высоту сложные, тяжелые и громоздкие конструкции и еще их там смонтировать, добившись герметичности всего укрытия. Эту работу поручили созданному тогда же средмашевскому специализированному предприятию — Управлению строительства №605 — УС-605.
Ядерная энергетика знает различные типы емкостей для хранения радиоактивных веществ. В оборудованных для этой цели помещениях в особой упаковке хранят ядерное топливо. В специальных могильниках выдерживают отходы.
Но “Укрытие” не похоже ни на то, ни на другое. Прежде чем строить, предстояло разработать технические принципы и требования для обоснования его целесообразности; сформулировать, как говорят специалисты, концепцию безопасности.
Эта концепция предусматривала условия, которые должны исключить возникновение в разрушенном реакторе самоподдерживающейся цепной реакции, а также образование радиолизного водорода в количестве, создающем взрывоопасную его концентрацию.