После – долго и счастливо
Шрифт:
– С тобой все в порядке? – восклицает он.
Я хватаю ртом воздух и, пытаясь обрести потерянный голос, чувствую, как больно в груди. Качаю головой, и Лэндон сильнее сжимает мои плечи.
– Я слышал, как ты кричала, и… – Лэндон замолкает, когда в комнату врывается Хардин.
На его щеках яркий румянец, глаза бешеные.
– Что случилось? – Он отталкивает от меня Лэндона и садится рядом на кровать. – Я слышал, как ты кричала. Что случилось? – Его руки оказываются на моих щеках, большими пальцами он проводит по дорожкам от слез.
– Не знаю. Мне приснился сон, – выдавливаю я из себя.
– Что за сон? – Хардин почти шепчет, теперь очень медленно поглаживая пальцами кожу под глазами.
– Вроде тех, что снятся тебе, – отвечаю я так же тихо.
С его губ слетает вздох, он хмурится:
– Давно? Давно тебе снятся такие сны?
Я пытаюсь собраться с мыслями:
– С тех пор как я нашла его, но пока всего два раза. Не знаю, откуда они берутся.
Он огорченно проводит рукой по волосам, и мое сердце замирает при виде этого знакомого жеста.
– Ну, думаю, любому, кто нашел бы мертвое тело отца, начали бы сниться… – Он замолкает на середине фразы. – Черт, прости, мне нужно следить за языком. – Он огорченно вздыхает.
Его глаза перескакивают с меня на тумбочку у кровати.
– Тебе что-нибудь нужно? Может, воды? – Он пытается улыбнуться, но улыбка получается вымученная, даже грустная. – За последние дни я предложил тебе воды уже, наверное, тысячу раз.
– Мне просто нужно снова заснуть.
– Я останусь? – наполовину спрашивает, наполовину требует он.
– Не думаю, что… – Я перевожу взгляд на Лэндона. Почти забыла, что он тоже в комнате.
– Ладно. – Хардин не смотрит на меня, уставившись в стену за моей спиной. – Я понял.
Когда он сокрушенно пожимает плечами, я еле сдерживаюсь, взывая к остаткам самоуважения, чтобы не обнять его за шею и не попросить остаться со мной на ночь. Мне нужна его поддержка. Мне нужно, чтобы, пока я засыпаю, он обнимал меня за талию, а я положила бы голову ему на грудь. Мне нужно, чтобы он помог мне обрести покой во сне так же, как я всегда делала это для него. Но он уже не тот спасательный круг в океане жизни, на который я могла рассчитывать. Да и был ли он им? Он то приходил, то уходил, постоянно за пределами досягаемости, все время убегал от меня и нашей любви. Я не могу опять его догонять. У меня просто нет сил гнаться за чем-то настолько недостижимым и нереальным.
К тому времени как мне удается выбраться из водоворота мыслей, в комнате остается только Лэндон.
– Подвинься, – тихо командует он.
Я так и делаю и сразу же засыпаю, жалея о решении держаться от Хардина подальше.
Даже в самый разгар неизбежной трагедии, которой обернулись наши отношения, я бы не стала ничего менять. Я не согласилась бы повторить те же ошибки, но не жалею ни об одной секунде, которую провела с ним.
Глава 41
Хардин
Погода здесь куда лучше, чем в Сиэтле. Ни намека на дождь, солнце хоть изредка, но выглядывает. Сейчас апрель – чертову солнцу пора бы проснуться.
Тесса весь день провела на кухне с Карен и той цыпочкой, Софией. Я пытаюсь показать, что уважаю ее личное пространство и могу подождать, пока она не будет готова поговорить, но это гораздо тяжелее, чем представлялось. Прошлая ночь далась мне нелегко: невероятно тяжело видеть ее такой расстроенной и напуганной. Как же плохо, что мои кошмары передались ей. Мои страхи заразны, и, будь это в моих силах, я бы забрал их обратно.
Когда Тесса была моей, она всегда спала спокойно. Она была моим якорем, моим утешением в ночи и отгоняла всех демонов, когда я, слишком слабый и погрязший в самобичевании, не мог их одолеть. Она была рядом, точно щит в руке, и сражалась со всеми ужасами, терзающими мой больной разум. Она несла этот крест в одиночку и в конце концов не выдержала.
Потом я напоминаю себе, что она по-прежнему моя, просто пока не готова признать это заново.
По-другому и быть не может.
Я паркую машину у дома отца. Агент по аренде недвижимости разорался, когда я позвонил ему и сказал, что съезжаю. Он начал плести про неустойку за два месяца из-за расторжения контракта, но в середине разговора я повесил трубку. Неважно, сколько придется заплатить, я там больше не живу. Конечно, это опрометчивое решение, и жить мне пока негде, но, надеюсь, Кен не будет возражать, если я задержусь на несколько дней в его доме вместе с Тессой, пока не уговорю ее переехать со мной в Сиэтл.
Я готов. Готов жить в Сиэтле, если она этого хочет, и мое предложение руки и сердца по-прежнему в силе. На этот раз я не возьму свои слова обратно. Я женюсь на этой девушке и буду жить в Сиэтле до самой смерти, если ей этого хочется, если это сделает ее счастливой.
– Надолго приехала эта цыпочка? – спрашиваю я Лэндона, показывая на «Тойоту Приус», припаркованную рядом с его машиной.
С его стороны было очень любезно предложить подвезти меня, чтобы я забрал свою машину, особенно после того, как я устроил ему взбучку за то, что он спал в комнате Тессы. Он заметил, что я не смог бы открыть замок на двери, но, будь у меня силы, я бы его просто выломал. Мысль о том, что эти двое спят в одной постели, сводила меня с ума с тех самых пор, как я услышал их тихие голоса за дверью. Я сделал вид, что не заметил его недоуменного взгляда, когда он обнаружил меня дремлющим на полу под дверью.
Я пытался уснуть в пустой кровати в отведенной мне комнате, но не получилось. Мне необходимо было находиться рядом к ней, если что-нибудь вдруг случится или она снова закричит. По крайней мере, я твердил себе это всю ночь, пытаясь не уснуть в коридоре.
– Не знаю. София возвращается в Нью-Йорк в конце недели, – отвечает он пронзительным и очень странным голосом.
«Что за чертовщина тут происходит?»
– Что с тобой? – уточняю я, пока мы входим в дом.
– Ничего.
Но щеки Лэндона пылают от смущения, и я иду за ним в гостиную. Тесса стоит у окна, уставившись в одну точку, а Карен и мини-Карен смеются.
«Почему Тесса не смеется? Почему она даже в разговоре не участвует?»
– А, вот ты где! – улыбается девушка Лэндону.
Она довольно симпатичная, хотя, разумеется, не идет ни в какое сравнение с Тессой. Но в целом хорошенькая. Когда она подходит, я снова замечаю, что Лэндон краснеет… в руке у него пирожное… она широко улыбается… и все встает на свои места.
«Как же я не замечал этого раньше? Черт, да она ему нравится!»
Миллион шуток и неприличных комментариев тут же приходят на ум, и я в буквальном смысле слова заставляю себя прикусить язык, чтобы не начать его подкалывать.