После "Нолдолантэ"
Шрифт:
– Жаль, вала Мандос не сказал, что я могу помочь тебе освободиться, - обратился он к Майтимо.
– Я спустился бы сюда с радостью...
"Более я ничего не скажу. Таков мой приговор."
Так приговором было - не заточение, а незнание? Именно оттого, что нужные слова не были сказаны, ему пришлось принять видимую несправедливость, разлучиться с едва обретёнными близкими, пережить потрясение, горечь, ужас и обречённость.
Возвращаясь
– Значит, тебя просто принудили спуститься в Чертоги, но не задержали в них, Маглор Феанарион? Рад видеть тебя живым.
На удивлённый взгляд Макалаурэ он ответил:
– Я желал, чтобы ты погиб и попал в Чертоги Ожидания, как все, кого убили вы и ваши воины. Тебя приговорили потому, что я этого хотел. Наверное, не я один...
Валар едва ли исполняли недобрые желания, но Макалаурэ не стал этого говорить; промолчал и Майтимо, которого синда пытался не замечать, хотя это было нелегко. Во всяком случае, зла на Феанариони он больше не держал, а если не слишком желал общаться с ними - пережить это было нетрудно.
Разумеется, возвращение домой целой группы нолдор, среди которых были бывший Король Тириона и ещё трое Финвионов, считая Макалаурэ, праздновали очень торжественно. А после Нерданель рассказала ему, что четыреста лет назад решилась вопросить Намо Мандоса о сроке заточения её сыновей. Намо редко удостаивал такие вопросы ответом, но в тот раз сказал:
– Это зависит от времени их раскаяния. Нельяфинвэ Майтимо, что раскаялся в содеянном зле, я не удерживаю, но он отказался возрождаться. Изменить его решение в силах только его брат, Канафинвэ Макалаурэ.
– Мне было тяжко нести это знание, - тихо произнесла Нерданель.
– Либо все мои сыновья должны погибнуть, либо ты останешься жив, но Майтимо не суждено вернуться. Когда я услышала приговор, я всё поняла. Поняла и то, что должна молчать - до поры.
В своей комнате в доме Феанаро Песнопевец поселился далеко не сразу. Ещё долго он останавливался там лишь на время, как в гостях.
Во-первых, многие нолдор сами звали его в гости - и, как верно сказал Финдарато, многие ждали его песен.
Во-вторых, нужно было возродить Форменос. В отличие от Химринга, здесь не было недостатка ни в руках строителей, ни в материалах, и можно было восстановить всё, как было. Недоставало лишь Сильмариллов, хранившихся в железной палате - и, конечно, главных хозяев Форменоса, Финвэ и Феанаро.
В-третьих, он хотел,
Любознательный нуменорец, молодой историк Даурдир, взялся расспрашивать эльдар о преданиях старины, живо напомнив Макалаурэ подобных ему юношей-нолдор из Линдона. Пожалуй, и внешне черноволосый нуменорец с проницательными серыми глазами напоминал юного нолдо - гораздо более, чем его предки из беорингов.
– Я хочу когда-нибудь собрать и обработать известные предания об Амане и Белерианде, и составить из них цельную повесть, от начала истории до конца Первой Эпохи. Повесть, в которой будет общий смысл. Но пока не могу найти начал и концов даже отдельных историй, из которых она потом должна сложиться, - посетовал Даурдир.
– И историй отдельных героев легенд тоже. А как было бы интересно!
– А чья судьба тебя более всего занимает?
– поинтересовался Макалаурэ.
– Более всего - самые таинственные судьбы. Например, Туор, предок наших королей - достиг он Амана или погиб? А если достиг - умер как человек или стал бессмертен, подобно эльдар? Или взять другой загадочный случай - Маглор Феанарион.
Эльдар рассмеялись и собрались было познакомить Даурдира с этим самым случаем, но Макалаурэ остановил их жестом. Он вспомнил разочарование Тородона, увидевшего на месте "загадочных древних руин" только что восстановленную крепость. Не будет ли и Даурдир разочарован разгадкой?
– Да, действительно странная судьба, - произнёс Макалаурэ, скрывая улыбку, - с одной стороны, можно сказать, что Маглор Феанарион сошёл в Чертоги Мандоса, с другой - что он жив по сей день и продолжает странствовать и слагать песни.
– И в Линдоне ничего о нём не знают - то ли погиб, то ли нет, - задумчиво сказал Даурдир.
– Как думаете, если я напишу, что он не вернулся к своему народу - правильно будет?
– Сейчас - несомненно, - уверил его Макалаурэ.
В самом деле, он ещё не вернулся в Аман из Нуменорэ - а нуменорцы его народом не были.