После "Нолдолантэ"
Шрифт:
Когда Маэдрос вместе с Маглором строили крепость, им, конечно, помогали многие из народа сыновей Феанора. Сейчас Маглор был один. Однако строить в первый раз было куда сложней, чем сейчас. Камень не требовалось добывать и обрабатывать заново, только осторожно собрать, так, чтобы не тревожить птиц, перенося гнёзда на другие места. И заново сложить стены и башни - тоже не от начала. Во всяком случае, все их основания сохранились хорошо. Пол Маглор решил оставить таким, каким он стал ныне - не трогая травы до зимы.
Что до стали, меди, серебра - пришлось
Из всех Семерых интереса и способностей к кузнечному делу не проявлял один Тьелкормо. Но, устанавливая створки на место, Макалаурэ с горечью думал, что прежде они выглядели вовсе не так. У Майтимо, да и у Карнистира, получилось бы лучше, у Куруфинвэ - тем более. Песнопевец никак не сумел бы заменить погибших братьев. Как и они не заменили бы его, повернись история иначе.
Что ж, пришлось просто обходиться тем, что есть.
Свою комнату Маглор поначалу обустроил в сохранившейся части башни, а по мере восстановления переселялся всё выше. В первые годы в Восточном Белерианде и после разорения Глаурунгом земель за Маглоровыми Вратами он жил почти под самой крышей. Ближе всего к звёздам - и удобней всего для обзора. Из четырёх окон в те дни он мог наблюдать за всеми Холмами Маэдроса, южной частью Лотланна и севером Химлада. Ныне во все стороны простиралось Море.
Оно нанесло на берег и пологое дно немало песка. Всякий раз, как мрачнело небо, Маглор выкладывал его по верху стен и башен, туда, куда должна была ударить молния. Пожалуй, именно после того, как грозовое стекло, простейшее из известных эльдар, заняло своё место, он ощутил, что в самом деле вернулся в свой прежний дом в Белерианде.
Обрести новый дом, завершив скитания, его убеждали многие - отнюдь не только наивные и жалостливые, но и те, кто хорошо знал Маглора.
...Как-то об этом заговорил и Эльронд.
– Амон-Эреб - не первый твой дом. Отчего же он должен стать последним? Келебримбор всё подготовил, ждёт только твоего согласия. И Государь Гиль-Галад с радостью примет тебя в Митлонде.
– Он - да.
– Если ты о тех, кто жил в Гаванях Сириона - я могу поговорить с ними, - продолжил Эльронд совсем тихо.
– Меня они послушают. Сыну Эльвинг никто не посмеет сказать, что содеянное вами простить невозможно.
– А сколько из них, - не понижая голоса, отозвался Маглор, - до сих пор считают, что я привязал тебя к себе обманом или чарами? И сколько из тех, что верны нашему Дому - готовы защищать меня от любой обиды, любой ценой? Сколько из них уверены, что Гиль-Галад носит корону не по праву, и провозгласят Государем меня как старшего из Финвионов? И вновь обнажатся мечи?! Довольно! Нет, Эльронд. Не я, а ты должен вернуться к своему народу...
Уходить же на восток он не желал ни
Завершился ли его путь на ставшем островом Химринге или только прервался - Маглор не знал. Далеко в будущее он не заглядывал. Судьба часто рушила все их замыслы и мечты. Случались, правда, и нежданные подарки - как Гиль-Эстель. Он нередко любовался звездой Эарендиля, отдыхая от трудов - чтобы вернуться к ним с новыми силами. Стремление возродить Химринг, насколько это возможно, совершенно захватило его. Особенно потому, что задача была непростой.
Настал день, когда на высокой башне взвился флаг со звездой Феанора, перешитый из плаща Маглора. Он скоро спустился, отошёл к самой кромке берега и придирчиво оглядел плоды своих трудов. Многого, конечно же, недоставало. И более всего - жителей.
Решившись уплыть на Химринг, он думал о том, что вид прежнего дома вернет его к лучшим воспоминаниям, чем Линдон, и о жизни в уединённом месте, вдали от ненужных встреч. Всё-таки он слишком устал от общения едва в десятую долю подлинного - без тени понимания, без соприкосновения сердец. С тех пор, как мимолётные знакомства перестали быть свидетельством мира и благоденствия, это одиночество без уединения томило душу. Маглор предпочёл бы жить здесь с Эльрондом, но для него одинокая жизнь на Химринге стала бы несчастьем. А если Эарендилион приплывал бы сюда временами - за ним вскоре последовали бы другие, не столь желанные гости. Это было одной из причин, по которой он не сказал воспитаннику о своём решении.
Сейчас он пожалел о том, что не предупредил Эльронда. И о том, что восстановленной крепости никто не видит. Это было столь же неправильно, как его песни, услышанные одними чайками. Наверное, ему стоило вернуться на берег Средиземья, чтобы пригласить к себе в гости всех, кого стоит звать. Если следом придут и не те, пусть смотрят. Было даже интересно услышать, что они скажут. Жаль только - не увидит Майтимо.
Нужно было лишь дождаться, когда прогреется вода. Пока она была слишком холодна для плавания.
На берегу местами робко пробивалась травка. До лета оставалось совсем чуть-чуть.
ГЛАВА 3. ВСТРЕЧА.
Все пути кораблей - эльфийских, с востока на Запад, и нуменорских, с Запада на восток - проходили много южней Химринга. Поэтому Маглор совершенно не ожидал, что один из них может пристать к острову. Собственно, это был не совсем корабль - малая эльфийская ладья с двумя гребцами.
Любой признал бы братьев в этих эльфах, сходных и оттенками жестов, и чертами несколько кругловатых лиц, и непослушными каштановыми кудрями. На крепость они смотрели по-разному: младший - вопросительно и чуть разочарованно, старший - изумлённо и восхищённо. Поприветствовав Маглора первым, он обвёл рукой пространство и спросил: