После ссоры
Шрифт:
– В чем дело? – спрашивает он и поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза.
– Ни в чем…
– Ты не… – медленно и неуверенно начинает он. – Ты не… ну… не передумала?
– Нет-нет. Я просто… я не купила тебе подарок, – признаюсь я.
Его лицо озаряет улыбка, и он ловит мой взгляд.
– Ты волнуешься из-за какого-то подарка на Рождество? – Он смеется. – Тесса, серьезно, ты подарила мне все. Беспокоиться из-за подарка – это просто глупо.
Я все еще чувствую себя виноватой, но мне нравится уверенность, которую я вижу в его взгляде.
– Ты уверен?
– Естественно. – Он снова смеется.
– Я подарю тебе что-нибудь классное на день рождения, – обещаю я, и он снова тянется рукой к моему лицу.
Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, отчего мой рот приоткрывается, и я жду, что он снова меня поцелует. Но вместо этого он на удивление нежно касается губами носа и лба.
– Я не очень-то люблю дни рождения, – говорит он.
– Знаю… я тоже. – Хоть что-то общее у нас есть.
– Хардин? – слышится голос Триш одновременно с легким стуком в дверь. Хардин недовольно вздыхает и закатывает глаза, а я слезаю с его колен и сажусь рядом.
Слегка нахмурившись, я говорю:
– Ты не развалишься, если будешь с ней хоть чуть-чуть поприветливее, – она не видела тебя целый год.
– Я нормально веду себя с ней, – отвечает он.
И, честное слово, я вижу, что он действительно так считает.
– Просто будь с ней повежливее, ради меня. – Я притворно хлопаю ресницами, отчего он улыбается и качает головой.
– Ну ты и вредина! – поддразнивает он.
Его мама снова стучит в дверь.
– Хардин?
– Иду! – отзывается он и слезает с кровати. Он открывает дверь, и я вижу его маму – судя по виду, она ужасно заскучала.
– Может, хотите посмотреть кино? – предлагает она.
Он поворачивается ко мне и вопросительно поднимает брови, и я сразу говорю:
– Да, конечно, – и тоже встаю с кровати.
– Отлично! – Улыбнувшись, она взъерошивает ему волосы.
– Дайте я сначала переоденусь, – говорит Хардин и выгоняет нас из комнаты.
Триш протягивает мне руку.
– Идем, Тесса, приготовим что-нибудь перекусить.
Я иду на кухню за его мамой и понимаю, что смотреть, как Хардин переодевается, – в любом случае не лучшая идея. Я не хочу спешить. Не хочу. Не знаю, удастся ли это с Хардином. Интересно, следует ли мне сказать Триш, что я решила его простить? Ну, по крайней мере попытаться.
– Печенье? – предлагает она.
Я киваю и открываю шкафчик.
– С арахисовым маслом? – отзываюсь я и достаю муку.
Она в изумлении изгибает брови.
– Ты правда сделаешь печенье? Я думала обойтись готовым тестом, но если ты приготовишь все сама, будет еще лучше!
– Я, конечно, не лучший повар, но Карен подсказала мне легкий рецепт печенья с арахисовым маслом.
– Карен? – переспрашивает она.
Внутри у меня будто все обрывается. Я не собиралась упоминать Карен. Я точно не хочу ставить Триш в неловкое положение. Отворачиваюсь к духовке, чтобы скрыть свое смущение.
– Ты с ней знакома?
По ее тону я не могу понять ее реакцию, поэтому осторожно отвечаю:
– Да… ее сын Лэндон – мой друг… в общем-то, мой лучший друг.
Триш подает мне несколько мисок и ложку и нарочито бесстрастно спрашивает:
– Вот как… и какая она?
Я отмеряю муку специальным стаканчиком и добавляю ее в большую миску, все время пытаясь избежать ее взгляда. Я не знаю, как ответить. Я не хочу врать, но даже не представляю, как она относится к Кену и его новой жене.
– Можешь мне сказать, – подталкивает она меня.
– Она милая, – признаюсь я.
Она резко кивает.
– Я так и предполагала.
– Я не хотела упоминать ее, просто вырвалось, – извиняюсь я.
Она передает мне пачку масла.
– Милая, не переживай из-за этого. Я вовсе не держу зла на эту женщину. Конечно, я была бы не прочь услышать, что она похожа на страшного тролля. – Она смеется, и я чувствую, что мне легче. – Но я рада, что отец Хардина счастлив. Хорошо бы, и Хардин перестал на него злиться.
– Он уже… – начинаю я, но тут же замолкаю, когда Хардин заходит на кухню.
– Он что? – спрашивает Триш.
Я смотрю на Хардина, потом снова на его маму. Я не вправе говорить ей об этом, если Хардин не сказал.
– О чем вы тут болтаете? – спрашивает он.
– О твоем отце, – отвечает Триш.
Он бледнеет. Я вижу по его лицу, что он не собирался рассказывать маме о налаживающихся отношениях с отцом.
– Я не знала… – пытаюсь объяснить я ему, но он показывает, что не надо продолжать.
Терпеть не могу его скрытность: видимо, с этой проблемой мы так и не справимся.
– Все в порядке, Тесс. Я… ну, как бы стал иногда проводить с ним время, – покраснев, говорит он.
Я сразу же подхожу к нему и становлюсь рядом. Я ожидала, что он разозлится на меня и соврет матери, но я рада, что оказалась не права.
– Правда? – удивляется Триш.
– Да… прости, мам. Я стал общаться с ним только в последние месяцы. Как-то я напился и устроил погром у него в гостиной, но потом пару раз оставался там ночевать, и мы даже были на свадьбе.
– Ты опять пил? – Ее глаза наполняются слезами. – Хардин, прошу, скажи, что ты не начал опять пить.
– Нет, мам, это было всего пару раз. Не так, как раньше, – признается он.
Не так, как раньше? Я знаю, что одно время у Хардина были проблемы с алкоголем, но, судя по реакции Триш, ситуация была намного серьезнее, чем я думала.
– Ты злишься из-за того, что я вижусь с ним? – спрашивает он, и я кладу руку ему на спину, чтобы попытаться его успокоить.
– Хардин, твое общение с отцом ни в коем случае меня не расстроит. Я просто удивилась, вот и все. Ты мог бы рассказать мне. – Она быстро моргает, чтобы не заплакать. – Я давно хотела, чтобы ты избавился от своего гнева. Это был мрачный период нашей жизни, но мы справились с ним, и теперь он в прошлом. Твой отец стал другим человеком, я тоже.