Последнее, что он сказал мне
Шрифт:
– Ханна, я полагаю? Приятно познакомиться.
– Кто вы такой, черт возьми?
– Я – Грейди.
Он берет зубами стаканчик и смотрит на меня, потом тянется к карману, достает какую-то штуку, похожую на значок копа, и протягивает мне.
– Грейди Бредфорд. Зовите меня просто Грейди или помощник шерифа Бредфорд, хотя для наших с вами целей это звучит слишком официально.
– И что у нас за цели?
– Дружеские, – говорит он и улыбается. – Дружеские цели.
Я изучаю значок. Серебристая звезда в кольце. Мне хочется провести пальцем
– Вы – офицер полиции?
– Вообще-то федеральный маршал.
– Что-то вы не похожи на маршала, – говорю я.
– И как же, по-вашему, должен выглядеть маршал?
– Как Томми Ли Джонс в фильме «Беглец», – отвечаю я.
Он смеется.
– Вы правы, я моложе многих своих коллег, но мой дедушка тоже был маршалом, поэтому начал я рано, – поясняет Грейди. – Уверяю вас, все вполне законно.
– И чем вы занимаетесь в этой Службе федеральных маршалов?
Он забирает у меня значок и встает. Скамейка начинает раскачиваться, освободившись от его веса.
– В основном ловлю людей, которые обманывают правительство США.
– Думаете, обманывает мой муж?
– Думаю, что обманывает «Технолавка». Я не считаю вашего мужа виновным, хотя мне и нужно с ним поговорить, чтобы надлежащим образом оценить его причастность. К сожалению, он пока от беседы уклоняется.
И тут я понимаю, что Грейди не вполне искренен – по крайней мере в том, что касается причины его визита.
– Можно еще раз взглянуть на значок?
– Пять один два, пять-пять-пять, пять три девять.
– Это номер значка?
– Телефонный номер моего отделения. Если хотите – позвоните, и там подтвердят мою личность. Мне нужна лишь пара минут вашего времени.
– Разве у меня есть выбор?
Он улыбается.
– Выбор есть всегда. Я буду очень благодарен, если вы со мной поговорите.
Похоже, деваться некуда. Не знаю, нравится мне этот манерно-медлительный Грейди Бредфорд или нет. Впрочем, мне вряд ли понравился бы любой, кто пришел задавать вопросы про Оуэна.
– Что скажете? Я подумал, что мы могли бы немного прогуляться.
– С чего мне с вами гулять?
– Денек погожий. И еще я принес вам кофе!
Он достает из-под скамьи-качалки второй стаканчик – обжигающе-горячий кофе от «Фреда». На боку большими черными буквами написано: «побольше сахара» и «чуточку корицы». Грейди принес мне не просто кофе. Грейди принес мне именно тот, что я люблю.
Я вдыхаю аромат, делаю глоток. Первое приятное впечатление с тех пор, как началась вся эта кутерьма.
– Откуда вы знаете, какой я люблю?
– Мне помог официант по имени Бенджи. Он сказал, что по выходным вы с Оуэном пьете у него кофе. Оуэн берет черный, вы – с корицей.
– Это взятка!
– Только в том случае, если ничего не выйдет, – усмехается Грейди. – Иначе это просто стаканчик кофе.
Я смотрю на него и делаю еще один глоток.
– Пойдем по солнечной стороне?
Мы
– Значит, от Оуэна никаких вестей? – допытывается Грейди.
Я вспоминаю вчерашний прощальный поцелуй у машины, медленный и страстный. Оуэн ничуть не был встревожен, он улыбался.
– Нет. Я не видела его с тех пор, как он уехал на работу.
– Он не звонил?
Я качаю головой.
– Обычно он звонит вам с работы?
– Да.
– Но не вчера?
– Может, муж и пытался до меня дозвониться, не знаю. Я отправилась на рынок в Ферри-Билдинг в Сан-Франциско, и там полно мертвых зон, так что…
Грейди кивает, ничуть не удивившись, словно ему уже все известно.
– Что случилось, когда вы вернулись? – спрашивает он. – После поездки на рынок?
Я делаю глубокий вдох и долго размышляю. Сказать правду или нет? Не знаю, как он воспримет рассказ о двенадцатилетке в футбольной форме и записке для меня, а потом и для Бейли, оставленной в школе, что подумает про сумку с деньгами… Нет, пока не разберусь сама, не стану рассказывать человеку, которого едва знаю.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – говорю я. – Приготовила ужин для Бейли, ей не понравилось, и она уехала на тренировку. Я услышала о «Технолавке» в новостях, пока ждала на школьной парковке. Мы приехали домой. Оуэн не вернулся. Уснуть мы так и не смогли.
Грейди склоняет голову набок, глядя на меня с недоверием. Осуждать его трудно – он и не должен верить мне на слово. Впрочем, Грейди решает не заострять на этом внимание.
– Сегодня утром он тоже не звонил? Не писал?
– Нет.
Грейди молчит, словно размышляет над внезапно пришедшей ему идеей.
– С ума можно сойти, когда человек исчезает ни с того ни с сего, правда?
– Ну да, – соглашаюсь я.
– И все же… вид у вас вполне спокойный.
Я останавливаюсь. Да как он вообще смеет судить о моих чувствах?! Что он себе вообразил?
– Простите, не знала, что есть надлежащие нормы поведения на случай, если в компании твоего мужа устроили обыск, а сам он исчез! – вспыхиваю я. – Еще что-нибудь не так?
Он задумывается.
– Вряд ли.
Я смотрю на его безымянный палец. Обручального кольца нет.
– Насколько я понимаю, вы не женаты?
– Нет, – отвечает Грейди. – Постойте, вы имеете в виду сейчас или вообще?
– А это важно?
Он улыбается.
– Нет.
– Так вот, будь вы женаты, то поняли бы: больше всего я волнуюсь за мужа!
– Боитесь за его жизнь?
Я думаю про записки Оуэна, про деньги. Вспоминаю девочку-футболистку, столкнувшуюся с ним в школьном коридоре, разговор Оуэна с Джул. Он знал, куда едет. Он знал, что ему нужно убраться отсюда подальше.