Последнее искушение Христа (др. перевод)
Шрифт:
— Господь послал меня усладить твои уста. Люди и небеса дали тебе испить много горечи. Ты страдал и боролся. За всю жизнь тебе не довелось пережить ни единого счастливого дня. Все, все покинули тебя в твой последний страшный час — твоя мать, братья, ученики, бедные, увечные и обиженные. Ты остался в темноте один и беззащитен. И тогда Господь сжалился над тобой. «Эй, куда ты смотришь? — закричал Он мне. — Спускайся и спасай Моего сына. Я не хочу, чтобы он был распят. Довольно! Довольно!» — «Боже милостивый, — трепеща, ответил я Ему, — разве не Ты послал его на землю, чтобы он
— Ангел-хранитель, — вскричал Иисус, обняв его, боясь, что он исчезнет, — ангел-хранитель, так я не был распят?
— Успокойся, не волнуйся, — промолвил ангел, опуская свою белоснежную руку на голову Иисуса. — Нет, ты не был распят.
— Так, значит, все это был сон — крест, гвозди, боль, затмение солнца?
— Да, сон. Все твои страсти ты пережил во сне. Во сне ты взошел на крест и тебя прибили к нему. И пять ран были нанесены тебе во сне, но с какой силой, взгляни! Кровь до сих пор сочится из твоих стигматов.
В смятении Иисус посмотрел по сторонам. Где он? Что это за долина, покрытая цветами? Где Иерусалим? Где его душа? Он повернулся к ангелу и прикоснулся к его руке. Плоть была упругой и прохладной — живой и реальной.
— Ангел-хранитель, твои слова приносят облегчение. Ты говоришь, и крест становится тенью креста, гвозди тенью гвоздей, и вся казнь поднимается в небо и тает там, словно облачко.
— Идем! — промолвил ангел, и легкой поступью двинулся по цветущему лугу. — Великие радости ждут тебя, Иисус из Назарета. Господь позволил мне дать тебе вкусить все удовольствия, о которых ты мечтал. Возлюбленный, земля прекрасна — ты увидишь. Вино, смех, губы женщин, шалости первенца на твоих коленях — все прекрасно! Даже мы, ангелы, — поверишь ли? — склонившись с небес, взираем на землю и вздыхаем тайком, — его мягкие зеленые крылья раскрылись и обняли Иисуса. — Смотри!
Иисус взглянул — и что же он увидел? Вдали сиял Назаретский холм в лучах восходящего солнца. Крепостные ворота открылись, и тысячи мужчин и женщин хлынули из них. Восседая на белых лошадях, облаченные в дорогие одежды, они размахивали белоснежными стягами, на которых были вышиты золотые лилии. Спустившись меж цветущих холмов, на которых высились царские дворцы, процессия двигалась по изумрудным травам, пересекая ручьи. Иисус уже различал шум, смех, пение.
— Ангел-хранитель, — изумленно промолвил Иисус, — кто это? Кто эти цари и царицы? Куда они идут?
— Это царский свадебный поезд, — улыбнулся ангел. — И идут они на свадьбу.
— Кто же женится?
— Ты. Это первая радость, которую я дарю тебе.
Кровь бросилась Иисусу в голову. Он знал, кто будет невестой, и ликовал.
— Идем, — поспешно ответил он и тут же почувствовал, что сидит на такой же белой лошади с золотой уздечкой. Он взглянул на себя — латаная-перелатанная туника его обратилась в бархатный, шитый золотом хитон, над головой колыхалось синее перо.
— Это и есть Царствие Небесное, которое я провозглашал людям? —
— Нет, — рассмеялся ангел. — Это — Земля.
— Как же она так изменилась?
— Она не менялась, это ты изменился. Когда-то сердце твое не любило ее, и ты шел вопреки ее воле. Теперь же оно любит — вот и весь секрет. Гармония Земли и сердца, Иисус из Назарета, и есть Царствие Небесное… Но что же мы тратим время на слова? Едем, невеста заждалась. — Ангел тоже взлетел на белую лошадь, и они тронулись в путь. Горы впереди дрожали от лошадиного топота — процессия приближалась. Женский смех стал громче. Птицы, хлопая крыльями, летели к югу, провозглашая:
— Он идет! Он идет! Он идет!
И сердце Иисуса трепетало, как птица, взлетев к самому горлу. «Я иду! Я иду! Я иду!» — пело оно.
И вдруг в разгаре скачки, в вихре восторга, он вспомнил своих учеников и, оглядываясь по сторонам, принялся искать их в свадебном поезде. Но никого не увидел.
— А мои ученики? — удивленно спросил он своего спутника. — Я не вижу их. Куда они могли подеваться?
— Разбежались, — насмешливо промолвил ангел.
— Почему?
— Страшно стало.
— Даже Иуда?
— Все! Все! Вернулись к своим лодкам, попрятались в своих хижинах. Клянутся, что никогда не видели тебя, не знают тебя… Не оглядывайся больше назад. Забудь о них. Смотри вперед.
Пьянящий запах цветущих садов затопил все вокруг.
— Вот мы и добрались, — спешиваясь, промолвил ангел, и лошадь его растаяла в воздухе.
Жалобное и мощное мычание послышалось из-под олив. Тревога охватила Иисуса, и он вгляделся в рощу. Лоснящийся черный крутобедрый бык с белой звездой во лбу был привязан к одному из стволов. Свадебный венец покоился на его рогах, хвост был задран к небесам. Никогда в жизни Иисус не видел такого сильного и великолепного зверя. Глаза его были темны, мышцы перекатывались под шкурой. Он олицетворял собой мужскую силу. «Это не бык, — со страхом подумал Иисус, — это божество».
— Не бойся, Иисус из Назарета, — хитро улыбнулся ангел. — Это всего лишь бык — молодой и девственный. Смотри, как он высовывает язык и облизывает свои влажные ноздри, как он опускает голову и бодает дерево в нетерпении сразиться с ним, как он натягивает веревку, чтобы разорвать ее и вырваться на свободу. Теперь взгляни на луг. Видишь?
— Телки. Там пасутся молодые телки.
— Нет, они не пасутся, они ждут, когда бык сорвется. Слышишь, как он ревет? Какая страсть, какая мощь и мольба! Поистине, он подобен уязвленному темному божеству… Что же ты помрачнел, Иисус из Назарета? Отчего глаза твои стали темны?
— Идем, — хрипло проговорил Иисус. И голос его тоже был полон страсти, мощи и мольбы.
— Сначала я отвяжу быка, — рассмеялся ангел. — Неужто тебе его не жаль?
Он подошел и развязал веревку. Какое-то мгновение зверь стоял неподвижно, но вдруг понял, что свободен, и огромными прыжками помчался на луг.
И в то же мгновение до Иисуса донесся звон браслетов и ожерелий из ближайшего сада. Он обернулся: перед ним, смущенная и раскрасневшаяся, стояла Магдалина в венке из цветов лимона.