Последнее начало
Шрифт:
— Ну, дела…, — вторя Валлисе, прохрипел Ефрем.
— Что случилось? — послышался женский голос.
Ефрем оглянулся. Невдалеке от него на кушетке сидела Рада и внимательно следила за действиями мужчины.
— Нет, ничего, — Ефрем кинул покрытый запёкшейся кровью клинок в целлофановый мешочек, погрузил мешочек в кейс автоклава и захлопнул крышку.
— Ничего, — повторил он. — Нам надо собираться. Через двадцать минут мы уходим отсюда…
— …навсегда? — в унисон ему промолвила Рада.
— Не знаю. Может быть.
Глава 6
Ратибор сидел, не шевелясь возле рабочего стола. Его единственный глаз во лбу, не мигая, смотрел на противоположную стену, где висел большой металлический крест. В рабочем кабинете, являвшимся к тому же пещерным гротом, столовой и спальней, на стенах почти ничего лишнего не было. К тому же металлический крест никак нельзя было считать лишним. В трудные минуты Ратибор всегда смотрел на него, ища ответ на мучившие вопросы. И ответы практически всегда находились. Правильно ли он поступил, разрешив Раде познакомиться с андрогинами? Какой интерес может составлять жизненный уклад жителей внешнего мира, технологические достижения за всю историю человечества, взгляды людей прошлого на будущее планеты?
К тому же, Рада так похожа на жителей прошлого, что просто удивительно, почему мутация почти никак не затронула девушку во внешних чертах? Как-то раз она даже высказывала удивительные мысли о человеческом бессмертии. Никого из мутантов этот вопрос не интересовал, потому что они, как население, были слишком молодыми насельниками планеты Земля. Этот вопрос, вероятно, интересен тем, кто стремится овладеть властью над всеми странами и продолжить старые традиции поклонения деньгам. Ратибор не знал, сколько лет отпущено прожить ему в этом сложившемся из войн мире, но он всегда беседовал с Творцом, умел общаться с глубоким сознанием жизни всей планеты и уже познал, что смысл жизни состоит не в получении власти денег над всеми народами, а в чём-то другом, более ценном и ещё не испытанном.
Желания и стремления разных цивилизаций не могут быть полезными ничем ни насельникам внешнего мира, ни новым жителям зон. Причём, многие люди — жители старого мира, те, кто не желает оставаться под пестованием чудовищ, — приходят в зону. Приходят, чтобы начать новую жизнь, не прося для этого ничего взамен.
Но, с другой стороны, жить, всё время, ожидая удара из внешнего мира от оставшихся там агрессивных живых тварей? Конечно же, андрогины не напали ещё и потому, что атмосфера в зонах непригодна для внешней жизни, а применение ракетных ударов грозит уничтожением всей планете, в лучшем случае — всему живому. Совсем недавно в архивных источниках, оставшихся в зоне не вывезенными, на белый свет всплыли описания опытов, проводимых раньше человечеством над планетой. Когда-то со всей серьёзностью обсуждались абсурдные эксперименты о повороте рек вспять во всей Сибири, о растапливании льдов обоих полюсов, об остановке вращения планеты вокруг собственной оси! Про последнее и говорить не стоит — случись такое, человечество просто исчезло бы, лишившись четвёртого временного измерения. А оживление Северного ледовитого океана принесло бы бытовую пользу только России. Но даже в этом случае российская тундра окажется затопленной. Не спасутся от потопления страны Скандинавского полуострова, Англия, Ирландия, Гренландия и Канада. Кто же автор таких глобальных перемен и тектонических сдвигов? Кто из недалёких умом людей пытается доказать кому-то, что человек — действительный царь природы?
Только во все времена деловые люди авторитетно пожимали друг другу руки, совсем как в древней басне: «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Странные дурацкие похвальбы воспринимались вполне серьёзно, и даже писались научные трактаты для разработки полоумных проектов. Что могла получить планета от таких жильцов? Разве что обезьяну, играющую с гранатой! Но однажды попытка нападения из внешнего мира на мутантов всё же состоялась. Вокруг нескольких зон за окружностями было установлено по шесть точек психотронных передатчиков. Наиболее интересен тот факт, что передатчики, соединённые меж собой прямыми ультразвуковыми лучами, образовывали шестиконечную звезду, являвшуюся полем мистического воздействия на человеческое сознание.
Всё, что находилось в лучевом поле шестиконечной звезды, подвергалось интенсивному программированию. Андрогины воздействием психотронного оружия пытались заставить новоявленных соседей покинуть убежище, выйти и сдаться на милость победителя. Однако никто не сообщил престарелым владыкам, что ни один местный житель, ни одно животное из зоны не воспринимает вредного для самих андрогинов оружия. Что любой камень, любое помещение, любая трещинка в зоне — обиталище Святого Духа, а под Его омофором [27] никаким силам не добраться до возникшей новой нации победы человека над силами природы. Так было и в старину. Недаром в неспокойные времена нормальные люди от басурманских набегов спасались в православных церквах.
27
Омофор (др. евр.) — священное покрывало. В иконографии выглядит как длинное полотенце.
Много знаний почерпнул Ратибор из книг, хранящихся в подземных галереях. Но не столько знания о прошлой жизни волновали атлета, сколько ночные беседы с Приходящим к нему. Каждый раз он с нетерпением ждал ночи. Тогда в зоне утихомиривались бури и ураганы, не открывались озоновые дыры, не проливались кислотные дожди.
Именно в это спокойное время в пещере Ратибора происходило что-то не очень обычное. Многометровый бетонный потолок испарялся, проваливался в небо, исчезал, как будто его и не было. На этом месте появлялась космическая дыра, уходящая в небо. От озоновой её отличало всякое отсутствие ураганов и катаклизмов. Более того, небо выглядело нежным, бархатным, тёплым, не сулило ничего необычного, неприятного. Казалось, звёзды приблизились к земле настолько, что можно их потрогать руками, даже погладить. Благодатный морской бриз баловал зону своим вниманием, и это выглядело просто прекрасно.
Богатырь ещё не знал морского дуновения ветра, ни разу не видел моря, но уяснил, что это красиво, что это часть человеческой души. А душа? Откуда пришло знание о ней? Конечно же, Приходящий Ангел посвящал неофита в знание подпланетного пространства, которое должно жить, если создано Всевышним, а не служить потребой властолюбивому гниловатому чувству архантропа-людоеда.
Перед явлением Приходящего в жилище Ратибора раздавалось тихое пение, какой-то удивительный тонкий запах разливался вокруг. Затем из железного креста или из космоса, а, может, прямо из подпространства появлялся Человек. Правда, человеком его назвать было довольно сложно потому, что он не имел определённой формы. И меняться мог прямо на глазах у неофита, представляясь одноглазым богатырём под стать Ратибору, или же седовласым старцем, или просто светлым пятном, зависающим в воздухе.
Ангел мог являться в любом обличии. Одно только для него было в тяжесть — земная пещерная темнота. Сам он был неописуемого сияния, даже смотреть на его светозарный облик было больно. Собственно, Ратибор догадывался об этой несуразности, поскольку Ангел являлся в свете, непривычном окружающему миру.
Как же плохо должно быть ему, посетившему эту непроглядную темень!
Светозарному Ангелу так же, вероятно, больно глядеть на мрачные чёрные тени, копошащиеся вокруг. А его сияние было настолько необычным и живым, что хотелось даже назвать его огнём. Но огонь способен на разрушение, а этот свет — никогда. Хотя огонь бывает и внутренним, дающим человеку жизнь.
Ратибор снова полез в книжку, ибо запомнил высказывание мудреца именно по этой теме: «Огонь и тепло дают ключ к пониманию самых разных вещей, потому что с ними связаны неизгладимые воспоминания, простейший и решающий опыт каждого человека. Огонь — это нечто глубоко личное и универсальное. Он живёт в сердце. Он живёт в небесах. Он вырывается из глубин вещества наружу. Он прячется в недрах материи, тлея под спудом, как затаённая ненависть и жажда мести. Из всех явлений он один столь очевидно наделён свойством принимать противоположные значения — добра и зла. Огонь — это сияние Рая и пекло Преисподней, ласка и пытка. Это кухонный очаг и апокалипсис… Огонь противоречив, и поэтому это одно из универсальных начал объяснения мира». [28]
28
G. bachelard. l’homme du poeme et du theoreme. Colloque de centenaire. Dijon, 1986.