Последнее наступление Гитлера. Разгром танковой элиты Рейха
Шрифт:
Как следствие, командный пункт II венгерского армейского корпуса был перенесен из Айки в Баконьский лес, на северный берег озера Балатон, в местечко под названием Балатонфюред. В связи с этим стало непонятно, где проходила граница между позициями IV танкового корпуса СС и 3-й венгерской армией. В штабе армейской группы Балка тоже не задавались этим вопросом. Одновременно с этим советские войска перешли в контратаку в районе реки Вали, в первую очередь они попытались ликвидировать немецкий плацдарм на северном берегу реки. Целый день по этому небольшому участку, удерживаемому «викингами», велся активный артиллерийский и минометный огонь.
Несмотря на то что в этот день ничего не сообщалось о дивизии «Мертвая голова», это отнюдь не значило, что она не принимала участия в боях. Танкисты из состава 3-й
Перенесем наше внимание на участок фронта, расположенный несколько юго-западнее. Здесь силами 1-й танковой дивизии (1-й панцергренадерский полк, поддержанный эсэсовским батальоном «Норге») в ходе кровопролитного боя было захвачено село Петтенд. Об ожесточенности этого боя говорит хотя бы тот факт, что во время него было подбито 17 танков.
Приблизительно в это же время III танковый корпус смог продвинуться несколько восточнее Секешфехервара. В итоге возник выступ, углубившийся в советские позиции в районе Вертешских гор. Но несмотря на это продвижение, корпусной группе Брайта так и не удалось сомкнуть свои позиции с левым крылом IV танкового корпуса СС. Согласно планам командования предполагалось, что это произойдет на северном берегу озера Веленце близ Каполнаш-Ниека.
I кавалерийский корпус безуспешно пытался отражать советские контратаки, которые предпринимались с двух сторон в районе населенного пункта Мань.
В Будапеште количество раненых немцев и венгров достигло 10 тысяч человек. Снабжение по воздуху опять прекратилось. Собственные силы Люфтваффе не могли даже нанести удар по советским позициям. Этому мешала не столько непогода, сколько господствовавшие в небе над Будапештом советские истребители.
Советские войска смогли выстоять под немецким ударом, и теперь линия обороны стала не только стабилизироваться, но и укрепляться с каждым часом. На любую попытку немцев атаковать советские позиции, красноармейцы отвечали не менее сильной контратакой. Становилось очевидным, что в сражении наметился перелом. Только в штабе армейской группы Балка разводили руками и смущенно сообщали в штаб группы армий «Юг», что «по невыясненным причинам продвижение IV танкового корпуса СС в северо-западном направлении затормозилось». Впрочем, причины этого были понятны и даже очевидны.
Если взглянуть на данную картину с немецкой стороны, то подобных причин можно было назвать несколько. Во-первых, основная часть немецких танковых дивизий была втянута в затяжные бои у реки Вали. Во-вторых, провести перегруппировку войск в условиях отражения постоянно усиливавшихся советских контратак было весьма затруднительно. Чтобы не нести огромные потери, немцы могли осуществить ее только с наступлением темноты. В итоге задержка была неизбежностью. Ко всему этому можно добавить сложный ландшафт, постоянные налеты советских штурмовиков, дороги, которые больше напоминали болота. В-третьих, самой существенной проблемой для IV танкового корпуса СС стало снабжение. Не только продовольствие, но и боеприпасы доставлялись на передовую с огромным запозданием. Гилле сообщал об этом всем: и в штаб Балка, и в штаб группы армий «Юг». Но в штабах предпочитали никак не реагировать на эти донесения.
В тот день генерал Вёлер направился в Шерегейеш на командный пункт к Гилле, чтобы обсудить дальнейший ход операции. Примечательно, что в тот момент командование группы армий больше волновала обстановка на южном фланге сражения. Это нашло свое отражение и в журнале боевых действий:
«На южном крыле армейской группы Балка неприятель готовит контрнаступление, нацеленное на участок между Дунаем и каналом Шарвиз. На участке фронта от Будапешта до позиций 2-й танковой армии им сосредоточено от 5 до 7 стрелковых дивизий. Они стянуты на плацдарм близ Дунафёльдвара. Южнее сосредоточены штурмовые части XVIII танкового корпуса, в которые поступили новые танки „Шерман“. На
Утром, около 8 часов, генерал Вёлер прибыл к Гилле. Во время обсуждения между ними выявились разногласия относительно того, как действовать дальше. Спор чуть не закончился скандалом. Дело касалось 1-й танковой дивизии. В журнале боевых действий эти события нашли такое отражение:
«Предметом обсуждений стало запланированное наступление на северо-запад, между речкой Вали и озером Веленце. Обергруппенфюрер СС Гилле сообщил командующему группой армий, что отказался вчера в 15 часов 30 минут отдать приказ 1-й танковой дивизии. Сделано это было, по его словам, потому, что он воспринял поступившее сообщение не как приказ, а лишь как возможное намерение. К тому же силы 1-й танковой дивизии использовались для взятия Петтенда. Командующий в ответ заявил, что 1-я танковая дивизия должна добиться тактического успеха уже в течение этого дня. Без взятия Петгенда было невозможно какое-либо развитие наступления в северо-западном направлении. Сам Гилле должен строго придерживаться плана, разработанного в штабе группы армий. Командующий заявил обергруппенфюреру СС Гилле, что тот обязан задаться вопросом, должен ли он наступать прежним порядком в старом направлении, или же, проведя перегруппировку, соединиться с III танковым корпусом. Отмечалось, что в сложившихся условиях любая перегруппировка была неизбежным злом, но в данной ситуации необходимо было прежде всего считаться с приказом фюрера».
Одновременно с этим штаб армейской группы Балка сообщил в группу армий «Юг», что IV танковый корпус СС не начал наступление на северо-запад из-за значительных трудностей со снабжением. Впрочем, Вёлер знал об этом от Гилле, как говорится, «из первых рук». В 10 часов 35 минут штаб армейской группы Балка сообщал, что «командующий группой армий прибыл в расположение IV танкового корпуса СС, чтобы заставить выполнить приказ о наступлении на северо-запад».
В данном сюжете интересно то, что неимоверные трудности, с которыми столкнулись дивизии Гилле, просто-напросто игнорировались. А само его поведение трактовалось исключительно как отказ выполнить отданный приказ. Но сам генерал Вёлер во время утренней встречи делал все-таки несколько иные акценты, что и было отражено в журнале боевых действий. Балк явно нагнетал обстановку, желая «сделать крайним» именно не полюбившегося ему Гилле.
И еще один интересный момент. В 10 часов 55 минут генерал-лейтенант Грольман уведомил генерала Венка, что «IV танковый корпус СС все еще не начал наступление в силу значительных трудностей со снабжением». А затем основное внимание было вновь уделено южному флангу, который все чаще и чаще стал именоваться «южным плацдармом». Сообщалось: «Противник продолжает подтягивать силы к южному флангу армейской группы Балка на плацдарм у Дунафёльдвара. На этот раз с восточного плацдарма в Будапеште был перекинут еще один стрелковый корпус. Кроме того, разведка выявила, что на позициях перед 2-й танковой армией появилась 61-я гвардейская стрелковая дивизия». Интересен тот факт, что сам Балк говорил об иных силах и приводил иную картину расположения советских войск.
Сложно установить, когда в тот день Балк прибыл к Гилле. Известно, что в 10 часов 30 минут Балк выехал из своего штаба. Чтобы попасть на командный пункт к Гилле, он должен был проехать через Кишбер, Мор, Секешфехервар, то есть проделать как минимум 100 километров пути. В тех условиях на это потребовалось бы 3–4 часа. Если он выбрал путь через Зирц и Варпалоту, то потребовалось бы еще больше времени. То есть в лучшем случае он мог оказаться у Гилле лишь в 14 часов 30 минут. В это время генерал Вёлер вновь собирался к эсэсовскому генералу. Маловероятно, что он смог встретиться по пути с Балком. Известно лишь, что в 16 часов Гилле вновь звонил в штаб группы армий «Юг» и просил дать ему четкие разъяснения о том, что он должен делать. Отдельной просьбой было снятие внутренне противоречивых приказов, которые отдавал Балк: