Последнее оружие
Шрифт:
– Чего вам надо? – спросил африканер.
– Вашу одежду, бумажник и ключи от грузовика.
– Вы хоть знаете, с кем связались?
– Никого другого не нашел.
– Далеко не уйдете.
Чтобы продемонстрировать свою решимость, Натан выстрелил поверх голов. Небо заволокло тучей хлопающих крыльев. Накричавшись, птицы опять осели на деревьях плотной массой. Он приказал грузчикам открыть один ящик. В нем оказались револьверы, автоматические винтовки, два пулемета. Все было с клеймом Вектора, крупнейшего производителя стрелкового оружия в Южной Африке. Натан схватил одну из винтовок, потребовал патронов и выпустил очередь вкруг белобрысого, побуждая его ускорить стриптиз.
– Что с джипом?
– Греется.
Натан вырядился Индианой Джонсом,
Вы совершаете ошибку, которая будет стоить вам жизни, – сказал африканер.
Натан вывел грузовик на ухабистую тропу. В кузове за его спиной брякали ящики. Пыль из-под колес ухудшала видимость. Километров через десять стало попадаться жилье, появились лошади, украшенные яркими цветами женщины и дети с охапками сахарного тростника. Он остановился на въезде в какую-то деревню. Завидев его, люди хмурились. Некоторые осыпали бранью на амхари. Подростки дразнили его: «Килл-килл». Мальчишки наставляли указательный палец, отогнув большой кверху, словно стреляли из пистолета. Машина, которую он вел, не напоминала им ни о чем хорошем. Он заметил дорожный щит, указывающий направление к крокодиловой ферме. Название отдавало чем-то туристическим. Шанс найти дорогу. До Сюзан Фокс еще далеко. Прошло уже четыре дня, как он отправился на свидание с ней в кратере Нгоронгоро, выдав себя за Эзиан. А ему еще предстояло покинуть Эфиопию и пересечь Кению.
Он нашел дорогу, шедшую вдоль озера, свернул направо, на юг, миновал крокодиловую ферму, пустынный аэродром, дома европейского типа и остановился перед заведением, состоящим из четырех кольев, навеса из гофрированного металла и эмалированной таблички с логотипом «Кока-колы». Сбоку, под синим деревом, были навалены грудой, как пушечные ядра, бутылочные тыквы. Он уселся за единственный стол и заказал жареное мясо, большую лепешку из тефа – местного злака, коку и много кофе. При этом поглядывал на грузовик с его обременительным грузом. Ценой в тысячи долларов, в сотни убитых или в кучу неприятностей. Но, сколько бы это ни стоило, платить он не собирался.
106
Асфальт вскоре сменился проселком, петлявшим среди холмов от деревни к деревне. Ему встретились семья, тянущая осла, несколько коз, сборщики плодов, несущие бананы и манго в больших плетеных корзинах. Проехав Консо, он свернул на карниз, слишком узкий для грузовика, обрывистый насколько можно и, следовательно, редко посещаемый. Уже два часа прошло, как он вел эту махину, которая, конечно, приближала его к Сюзан Фокс но добавляла шайку контрабандистов к списку тех, кто хотел видеть его мертвым. Он заметил выступ, позволявший остановиться и осмотреть окрестности. Затормозил над самым обрывом. Внизу эрозия сформировала монументальные пики из латерита. Горы Рифта, усеянные вулканами и озерами, выставляли напоказ красоту, которую Натану было недосуг оценить. Тем более что ему предстояло ее подпортить. Он приподнял угол брезента и осмотрел груз. Монтировка, оставленная между двумя ящиками. позволила ему быстро найти то, что он искал, – автоматический гранатомет южноафриканского производства с клеймом MGL – «Milkor Marketing Ltd». Зарядив его, он тронул грузовик, миновал мертвую точку, чтобы избежать остановки, и выпрыгнул из кабины. Грузовик нырнул радиатором в пропасть и разбился сотней метров ниже. Натан пристроил базуку на плече, прицелился в обломки и нажал на спуск. Гигантский фейерверк, трещавший патронами разных калибров, озарил все ущелье, не знававшее такого грохота со времен рождения Рифта. Он бросил пустой гранатомет и продолжил путь пешком, взяв с собой только бутылку с водой и бумажник, изъятый у Дика Вендера, африканера.
107
Шум мотора за спиной. Натан обернулся и поднял большой палец. Чета белых во взятом напрокат внедорожнике остановилась. Женщина обратилась к нему по-английски. Лет тридцать, короткие волосы, французский акцент. Судя по лицу, в Африке далеко не первый день. Муж был за рулем.
–
– Мы как раз туда направляемся, но через долину Омо. Можем довезти вас до Воито или Джинки.
Натан сел на заднее сиденье.
– Высадите, когда надоем.
– Опасно тут гулять в одиночку, можно нарваться на неприятную встречу.
– Пока мне везло.
– А правда непривычно – все эти коренные народны? Знаете, что Эфиопия никогда не была колонизована?
– Нет, – сказал Натан, боровшийся со сном.
– Все вперемешку – география, люди… Какой-то невероятный калейдоскоп, – добавил муж.
– Пейзажи нетронуты с первобытных времен…
Похоже, комментариями к своей отпускной коллекции слайдов они уже обзавелись.
– А вы сами откуда? – спросила жена.
О! Начали интересоваться пассажиром.
– Отовсюду понемножку.
Она обернулась, не удовлетворенная ответом. Он воздержался от упоминаний о космосе, о земле своих предков, о месте своего рождения и проживания, удовлетворившись последней страной, которую покинул.
– До Эфиопии был в Сомали.
– А мы французы. Из Парижа. Самый красивый город в мире.
Натан содрогнулся под лавиной штампов. Словоохотливая пассажирка поведала ему всю свою жизнь. Он слушал, не перебивая. Пока она говорит, не задает вопросов. Ее звали Мари, она работала в сфере коммуникаций, была фанаткой Африки и солиста группы «Ю-Ту».
– Я прочитала интервью в журнале «Роллинг Стоунз». Боно договорился с президентом Соединенных Штатов о предоставлении помощи этому континенту. На несколько миллиардов. Благодаря медикаментам, оплаченным американскими налогоплательщиками, были спасены сто восемьдесят тысяч африканцев.
Натан знал один альбом группы «Ю-Ту». «All that you can't leave behind». [28] Ему нравился призыв выбросить все лишнее и осознать главное. Мари вставила CD в плеер и продолжила болтовню под «Beautiful day». [29] Ее муж Поль работал в рекламе, восхваляя автомобили определенной марки, паштеты и туалетную бумагу. Они были женаты пять лет и воспитывали четырехлетнюю дочку, которая осталась у бабушки с дедушкой. У них уже вошло в обычай путешествовать. Один туроператор организовывал им поездки вдали от истоптанных троп. В этом году они решили пересечь Рифт на внедорожнике, посмотрев в своей парижской квартире какой-то документальный телефильм.
28
Все, что не можешь оставить (англ.).
29
Прекрасный день (англ.).
– А вы чем занимаетесь? – спросила Мари Натана.
Вопрос прозвучал-таки.
– Много разъезжаю.
– А живете-то как?
– Дышу.
– Этого достаточно?
– При условии, что делаешь это медленно, глубоко, спокойно.
Он заметил, как поднялась ее грудь, натянув майку. У Мари была мужская стрижка, но на этом сходство с противоположным полом и заканчивалось. Натан предпочел развивать тему, чтобы избежать других:
– Люди делают до двадцати дыхательных движений в минуту, используя лишь одну шестую возможность своих легких. Естественный же ритм – от пяти до десяти раз в минуту, причем выдох дольше, чем вдох.
– Вы кардиолог?
– Я занимаюсь дзен и боевыми искусствами.
– Преподаете?
– Нет.
– У вас нет работы?
Она упрямо хотела выудить сведения о его профессиональной деятельности, чтобы понять, с кем имеет дело.
– Мне случается довольно дорого продавать свое время.
Она с подозрением на него посмотрела, отвернулась и, глядя на извилистую тропу, заговорила с мужем. За поворотом открылись холмы, позолоченные закатом. Чернели силуэты деревьев. Над деревнями вверх змеились струйки дыма.