Последнее письмо от твоего любимого

Мойес Джоджо

— Нет. У меня сейчас пересадка, а потом я лечу в Стэнливиль. Мне сказали, что прямых рейсов из Лондона нет.

— Конго?! Леди, а вы зачем туда собрались?

— Пытаюсь найти моего друга.

— В Конго? — недоверчиво переспросил сосед, глядя на нее так, будто она сошла с ума.

— Да, — ответила Дженнифер, выпрямившись и перестав цепляться за подлокотники.

— Вы что, газет не читаете?

— Читаю, но в последние дни у меня… было слишком много дел.

— Много дел? Дамочка, лучше вам развернуться и ехать прямиком домой, в Англию. Уверен, до Конго вы не доберетесь.

Дженнифер отвернулась к окну, посмотрела на облака, заснеженные горные вершины где-то далеко внизу и на мгновение подумала: а вдруг в этот самый

момент он находится где-то там, прямо под самолетом, в десяти тысячах футов от нее? Вы себе даже не представляете, какой путь я уже проделала, чтобы найти его, мысленно ответила она соседу.

Двумя неделями ранее Дженнифер Стерлинг, спотыкаясь, вышла из редакции «Нэйшн», остановилась на лестнице, держа Эсме за пухлую ручку, и поняла, что совершенно не представляет, что делать дальше. Внезапный порыв ветра нес листья по сточной канаве, их хаотичное движение напомнило Дженнифер ее собственные действия. Как Энтони мог просто взять и исчезнуть? Почему он не оставил ей записку? Она вспомнила, с каким отчаянием он смотрел на нее в холле отеля, и подумала, что ответ довольно очевиден. Слова толстяка-редактора звучали у нее в ушах. Земля покачнулась под ногами, и на какой-то момент она испугалась, что потеряет сознание.

Но тут Эсме запросилась в туалет. Насущные потребности ребенка отвлекли Дженнифер от размышлений и заставили действовать.

Она забронировала номер в отеле «Риджент», где раньше останавливался Энтони, как будто где-то в глубине души надеялась, что он вернется и станет искать ее. Ей было просто необходимо верить в то, что он будет искать ее, захочет узнать, что она наконец-то обрела свободу.

Единственным свободным номером оказался люкс на четвертом этаже, и Дженнифер, недолго думая, согласилась. Вряд ли Лоренс осмелится спорить с ней из-за денег. Довольная Эсме сидела перед большим телевизором, время от времени отвлекаясь на то, чтобы попрыгать на огромной кровати, а Дженнифер тем временем ходила из угла в угол и пыталась придумать способ передать сообщение человеку, который находился где-то на бескрайних просторах Центральной Африки.

Когда Эсме уснула рядом с матерью, завернувшись в плед с монограммой отеля и засунув пальчик в рот, Дженнифер еще долго лежала без сна, прислушиваясь к звукам города, стараясь не плакать от бессилия и мечтая обрести способность передавать мысли на расстоянии:

Бут! Прошу, услышь меня! Пожалуйста, отзовись! Я одна не справлюсь.

Следующие два дня она посвятила в основном Эсме: они ходили в Музей естествознания, в кондитерскую «Фортнум энд Мэйсон», покупали новую одежду в магазинах на Риджент-стрит — у нее еще не дошли руки отправить грязное белье в прачечную отеля, — а потом ели на ужин сэндвичи с жареной курицей, которые им приносили прямо в номер на серебряном подносе. Время от времени Эсме спрашивала, где миссис Кордоза или папочка, а Дженнифер каждый раз заверяла ее, что они все скоро увидятся. Она была благодарна дочери за то, что у той всегда находилось множество маленьких, легко выполнимых желаний, за то, что у них был распорядок дня — чай, ванна, сон. Но как только малышка засыпала и Дженнифер закрывала дверь спальни, ее охватывала паника. «Что же я наделала?!» С каждым часом она все глубже осознавала грандиозность и бесполезность своего поступка: она лишилась всего, что у нее было, переехала с дочерью в гостиничный номер — и ради чего?

Еще дважды Дженнифер звонила в редакцию «Нэйшн». Ей ответил грубоватый мужчина с большим пузом, она сразу узнала его по голосу и резкой манере говорить. Он пообещал передать все О’Хара, как только тот объявится. Во второй раз у нее создалось четкое впечатление, что он говорит неправду.

— Но ведь он уже наверняка добрался до места. Ведь все журналисты в одном городе. Неужели никто не может передать ему сообщение?

— Я ему не секретарь, леди. Говорю же: передам ваше сообщение,

как смогу, но, вообще-то, там зона военных действий. Думаю, О’Хара и без вас есть чем заняться! — рявкнул он и бросил трубку.

Отель стал для Дженнифер своего рода непроницаемой капсулой: к ней приходили только горничная и коридорный. Она не решалась позвонить ни родителям, ни друзьям, потому что еще не знала, как объяснить им свое поведение, с трудом заставляла себя поесть, практически не спала и с каждым днем теряла веру в собственные силы, в то время как тревога нарастала.

Постепенно Дженнифер пришла к выводу, что не может оставаться одна. Как она выживет? Ведь она никогда ничего не делала сама. Лоренс проследит за тем, чтобы жена стала изгоем. Родители отрекутся от нее. Дженнифер подавила желание заказать алкоголя, чтобы хоть как-то приглушить ощущение надвигающейся катастрофы. И с каждым днем в ее голове все громче и отчетливее звучал голос: «Ты всегда можешь вернуться к Лоренсу!» А что еще остается женщине, которая умеет лишь украшать дом своим присутствием?

В таких мучениях проходили дни, казавшиеся Дженнифер сюрреалистичной копией повседневной жизни. На шестой день она позвонила домой, дождавшись, пока Лоренс уйдет на работу. После второго гудка трубку сняла миссис Кордоза и тут же запричитала:

— Ну где же вы, миссис Стерлинг? Давайте я принесу вам ваши вещи. Позвольте мне увидеться с Эсме. Я так волновалась!

Столь искренняя реакция женщины немного успокоила Дженнифер, и уже через час экономка стояла в их номере с целым чемоданом вещей. По ее словам, мистер Стерлинг ничего ей не объяснил. Просто сказал, что в ближайшие дни никого дома не будет.

— Он попросил меня прибраться в кабинете, я туда заглядываю, а там… Я не знала, что и думать.

— Все в порядке, честное слово, — успокоила ее Дженнифер, не в силах объяснять подробности произошедшего.

— Я буду рада помочь вам, — продолжала миссис Кордоза, — но я не думаю, что он…

— Все хорошо, миссис Кордоза, — повторила Дженнифер, беря экономку за руку. — Поверьте, мы бы мечтали, чтобы вы остались с нами, но не знаю, удастся ли это устроить. К тому же, когда все немного успокоится, Эсме приедет домой навестить отца, и тогда будет лучше, если вы сможете присмотреть за ней там.

Эсме показала миссис Кордозе свои обновки и забралась к ней на руки. Коридорный принес чай, и обе женщины смущенно улыбались, пока бывшая хозяйка наливала чай своей бывшей экономке.

— Большое спасибо, что пришли, — поблагодарила Дженнифер, когда миссис Кордоза засобиралась уходить, и почувствовала, что ей очень не хочется отпускать ее.

— Просто дайте знать, что вы решите, — ответила миссис Кордоза, натягивая пальто, и с тревогой посмотрела на Дженнифер.

Словно повинуясь внутреннему импульсу, Дженнифер подошла к ней и обняла. Миссис Кордоза заключила ее в объятия и крепко прижала к себе, как будто пыталась передать ей свою силу, которая сейчас была так нужна бывшей хозяйке. Некоторое время они стояли обнявшись в центре комнаты, а потом, немного смутившись, экономка отстранилась от нее. Кончик ее носа слегка порозовел.

— Я не вернусь, — произнесла Дженнифер, и ее слова прозвенели в воздухе с неожиданной силой. — Постараюсь в ближайшее время подыскать нам жилье, но к нему я больше не вернусь, — добавила она, и миссис Кордоза кивнула. — Позвоню вам завтра. Пожалуйста, передайте ему, где мы остановились, — попросила Дженнифер, быстро написав адрес на листке бумаги. — Наверное, лучше, если он будет знать.

Вечером она уложила Эсме и обзвонила редакции всех газет на Флит-стрит, спрашивая, нельзя ли передать письмо с кем-нибудь из их корреспондентов, на случай, если они вдруг встретят Энтони в Центральной Африке. Потом вспомнила, что когда-то в Африке работал ее дядя, позвонила ему и спросила названия местных отелей. Через телефонистку связалась с двумя отелями: в Браззавиле и Стэнливиле и передала администраторам сообщения.