Последнее сражение. Воспоминания немецкого летчика-истребителя. 1943-1945
Шрифт:
Я оглянулся и увидел Старика, стоявшего позади меня.
– Герр майор, арьергардная группа из десяти самолетов только приземлилась.
– Не швыряйтесь словами. Взгляните! Он счастливо отделался. Теперь ваш доклад правильный. Вы, кажется, все исполнили.
Я облегченно вздохнул.
– Полагаю, что вы никого не забыли в Нойбиберге?
– Никого, герр майор.
На мгновение я увидел белокурую женщину, махавшую своим красным шарфом, и продолжил:
– Я думал, что здесь прекрасная погода.
– Так оно и было, более или менее. Туман опустился внезапно. Теперь, Хенн, позаботьтесь о своих товарищах и покажите им их бараки.
Я отправился к ним, и первым, кого я увидел,
– Почему вы отстали?
– Моя рация вышла из строя. Я не слышал ни одного слова с самого начала полета. В самом деле, когда я увидел, что вы спикировали в туман, то задался вопросом, почему вы это сделали.
– Разве вы не видели сигнальные ракеты? – Нет.
– У вас что, на голове нет глаз?
– Я неотрывно следил за машиной впереди себя, чтобы не потерять ее из виду. Когда я увидел, что она снизилась в туман, то не посмел последовать за ней.
Остальные, возбужденные из-за пережитых эмоций, начали смеяться.
– Парни, замолчите. Хорошо, что вы сделали затем?
– Я заметил место, где исчез самолет впереди меня. – Мирц запнулся. – В тумане был промежуток, и я не отрывал глаз от своего указателя скорости.
Он замолк. Вероятно, онемел от страха.
– Хорошо, но в следующий раз постарайтесь держать себя в руках. Командир группы видел, как вы приземлялись, а я не дал бы и пары пфеннигов за вашу шкуру.
– Да, герр лейтенант.
Немного позже, осматривая машины, я заметил, что Мирц просто забыл включить свою рацию.
Когда я затем зашел в столовую, мне встретился Зиги.
– А, это ты, наконец. Пойдем выпьем.
– Ты, кажется, не ждал меня, как и другие.
– Признайся, зрелище было впечатляющее. Вот, держи. – Он сунул мне в руки стакан.
Я отхлебнул пива и спросил:
– Где моя кровать?
– Идем, покажу. В комнате мой спальный мешок и твой тоже. Но что с тобой? Ты, кажется, сердит?
– В то время как я с десятью парнями блуждаю наверху, вы все сидите здесь, спокойно напиваясь. Ты должен признать, что это может взбесить любого. Вы – кучка алкоголиков, а я только что думал, что мое лицо могло стать пищей для корней одуванчиков!
Зиги хриплым голосом твердо произнес:
– Ну и что? Послушай, ты, болван: если у тебя есть какие-то тревоги, топи их в алкоголе, а если их у тебя нет, то делай то же самое.
– Убирайся и оставь меня в покое. Я хочу спать.
– Это великолепно. У тебя был чертовски хороший отдых в Мюнхене, в то время как мы здесь дрались, а теперь ты начинаешь ворчать. Петер, здесь редко бывает туман. Мы воспользовались им. Ты понимаешь?
– Нет, не понимаю.
Я выставил Зиги за дверь и закрыл ее. Заснуть было невозможно.
Я не хотел ни есть, ни кого-нибудь видеть. Я хотел побыть один. Внизу, на первом этаже, парни кричали, пели и веселились. Чертовски странный мир, в котором мы жили!
Глава 6. Поединок с «Лайтнингом»
В течение нескольких дней царило спокойствие. Затем погода прояснилась. Американцы захватили большие аэродромы вокруг Фоджи, а высадка в районе Салерно начала приносить свои плоды. В течение какого-то времени эти господа отдыхали. Они приводили в порядок взлетно-посадочные полосы, увеличивали свои запасы топлива, боеприпасов, бомб и новых самолетов, рассредоточивали свои 1500 бомбардировщиков и истребителей по различным аэродромам. Со своей стороны, мы в Италии могли поднять против них лишь 150 истребителей, – несколько групп находились на фронте в районе Вольтурно [88] , а остальные были сконцентрированы в северо-западной части долины По, создавая там истребительный
88
Вольтурно – река, впадающая в залив Гаэта, в 33 км северо-западнее Неаполя.
В один из дней в Лавариано пришло сообщение: «Вражеское соединение над Апеннинами, летит курсом на север. Вероятная цель – Южная Германия».
Все по местам!
Вскоре двадцать пять «Мессершмиттов» собрались в группу над аэродромом. Мы понятия не имели о численности противника. К нам присоединилась вторая группа истребителей, базировавшаяся на аэродроме западнее Удине [89] . В воздухе находились пятьдесят немецких истребителей. Небо было заполнено шумом их двигателей, а мы ощущали себя сильными и были в хорошей форме.
89
Речь идет о III./JG53, базировавшейся на аэродроме Вилла-Орба, в 18 км юго-западнее Удине. II./JG51, IH./JG53 и I./JG4, тоже находившиеся на аэродроме Лавариано, входили в так называемое истребительное командование «Северная Италия» (Jagdfliegerfьhrer Oberitalien).
Старик по двухсторонней связи объявил: «Сегодня мы непобедимы».
На высоте 5500 метров мы направлялись на юго-запад, в направлении Тревизо – Падуя.
Мы сидели словно на горящих углях. Пятьдесят пар глаз осматривали горизонт в поисках противника.
Внезапно раздался крик:
– Ниже нас, слева, большое соединение… пятьдесят «Либерейторов».
Другой голос радостно прокричал:
– На сей раз они не имеют никакого истребительного прикрытия.
– Невозможно, – произнес третий и довольно скептический голос.
Бомбардировщики проходили под нами, следуя к своей цели курсом на север.
«Предстоит хорошая драка, – раздался по двухсторонней связи голос Старика. – На этот раз наши шансы равны. Пятьдесят на пятьдесят. Доберитесь до них, парни».
Я подумал, что они, должно быть, опробовали какую-то новую тактику или имели некий план. Почему их было так мало, вопреки обычной практике? Наши силы были равны. Это было действительно нечто новое.
– Атакуем…
Эскадрильи спикировали. На высоте 1800 метров, чуть выше четырехмоторных бомбардировщиков, «Мессершмитты» выравнивались, выпускали очереди и резко уходили вверх. Мы стреляли словно безумные, наши пальцы автоматически нажимали на кнопки спуска. Мы снова и снова шли в атаку, вцепившись в бомбардировщики подобно пиявкам. Мы прицеливались хладнокровно и безжалостно, наши пушки извергали огонь.
Лидирующий «Либерейтор» ощутил всю мощь наших ударов. Облака черного дыма, кружащиеся в воздухе обломки самолета, очереди, взрывы, красные языки пламени, облизывающие фюзеляж. Затем он взорвался. Один «Мессершмитт» получил попадание и, вращаясь, падал к земле. Никто не обратил на это никакого внимания. Истребители сохраняли боевой порядок, как будто были на параде, непрерывно атакуя крылом к крылу и пикируя почти вслепую. Они взмывали вверх, снижались, корректировали курс, заходили бомбардировщикам в хвост, обмениваясь очередями с бортстрелками. Держа пальцы на кнопках спуска, пилоты следили за ниточками трассеров, сеявшими смерть среди бомбардировщиков. «Либерейтор» горел лучше, чем «Крепость». Из каждых трех снарядов, вылетавших из наших пушек, один был зажигательным с белым фосфором. От наших пулеметов тянулись белые следы, и взрывы пронизывали вражеское соединение.