Последнее сражение. Воспоминания немецкого летчика-истребителя. 1943-1945
Шрифт:
Некоторые из пилотов не вернулись.
Наш командир группы сидел широко расставив ноги и уперев руки в бедра. Через минуту я подошел к нему. Он смотрел прямо перед собой, его волосы были мокрыми от пота, а лицо осунувшимся. Он даже не заметил меня, и я пошел дальше.
Фюзеляж моего самолета позади кабины был похож на решето. Вальтер, командир 4-й эскадрильи [95] , показал мне в своей машине дыру размером с человеческую голову, зиявшую на одном уровне с бронепластиной, прикрывавшей кресло пилота. Снаряд прошел сквозь фюзеляж. Самолет командира группы был словно дуршлаг. Крылья были пробиты сотнями
95
Имеется в виду обер-лейтенант Хорст Вальтер, который с 6 июня 1943 г. командовал 4./JG51, а затем 11 июня 1944 г. возглавил 11./JG51. В ходе Второй мировой войны он одержал 35 побед.
Глава 7. Пустые стулья
Ту ночь все мы встретили в столовой. Холодный обед после горячего дня – повар группы определенно был остроумным парнем. Из двенадцати офицеров на перекличке отсутствовали семь, а из унтер-офицеров не вернулась третья часть. Некоторые стулья были пусты, так же как и тарелки на скатерти. Скатанные салфетки ожидали своих владельцев, чьи фамилии были выгравированы на кольцах [96] . Эти пустые стулья символизировали предупреждение и угрозу. Возможно, один или два их владельца вернутся. Возможно, они просто были вынуждены приземлиться где-то еще.
96
Имеются в виду кольца для салфеток.
Как и у остальных, аппетит у меня отсутствовал. Мы все были совершенно измотаны. Пустые стулья и тарелки раздражали нас, и ординарец вынес их на кухню. Тишину нарушил голос командира группы. Хриплый, серьезный голос.
– Кто-нибудь из вас знает, где Герберт? Кто-нибудь видел его?
Никто не произнес ни слова.
– Наша группа разлетелась во все стороны, когда атаковали вражеские истребители, – продолжил Старик. – Почему вы не сохранили боевой порядок? У меня на хвосте моментально оказалось приблизительно двенадцать «двухфюзеляжников». Я оглянулся назад. Я был один. Ни одного «Мессершмитта» в поле зрения. Где, черт возьми, вы все были?
– Я получил более тридцати попаданий в свой «ящик», – робко сказал Вальтер.
– И что?! Вы думаете, это достаточно хороший повод? Мой напоминает кусок «Грюйера» [97] . В таком случае, как сегодня утром, вы должны сохранять боевой порядок и держаться все вместе, если не можете сделать что-нибудь еще, и не разбегайтесь словно кролики. Поумнейте. Семеро из нас отсутствуют и, скорее всего, не вернутся. Почему? Скажите мне, почему их стулья пусты? Просто потому, что вы не смогли держаться вместе. Вы умчались во все стороны, словно стая попугаев в джунглях, когда слышат рев слона. Результат – никто не был прикрыт огнем соседа. «Лайтнингам» оставалось только разделить вас и начать преследовать.
97
«Грюйер» – название марки швейцарского сыра.
– Пять
– По вашему мнению, что лучше? Пять против одного или двести против сорока истребителей в боевом порядке?
– Это одно и то же, – произнес Зиги.
– Это не так, если вы не болван. Если бы мы сохранили боевой порядок, то не имело бы значения, сколько было их, хоть две тысячи. Сила не в количестве. Вы знаете пословицу…
– В любом случае, – заметил я, – эти парни знали, как действовать ручкой управления. Если бы зенитки не избавили меня от ковбоя, сидевшего на хвосте, то мой стул был бы пуст сегодня вечером.
Закончив есть, Старик сразу же встал и пересел за небольшой стол в одном из углов гостиной. Он молчал. Один за другим мы присоединились к нему.
В этот момент появился дежурный офицер. Он отдал честь, сел за стол и начал есть.
– Сколько машин мы сможем завтра поднять в воздух? – спросил его командир группы.
Проглотив кусок, дежурный офицер равнодушно ответил:
– Вероятно, вообще ни одной. Они все повреждены. Двигатели необходимо менять. Некоторые из них определенно придется списать. Ваш в том числе, герр майор.
– Отличная работа. Надо лишь продолжать в таком духе, и мы выиграем войну.
Опустив голову, ни один из нас не произносил ни слова.
Наконец Вальтер вытащил из своего брючного кармана небольшой кусок материи.
– Взгляните, что осталось от моей фуражки. Перед тем как взлететь, я положил ее в отсек сзади своего кресла.
Козырек был пробит, ремень висел, то, что раньше было фуражкой, смотрелось как тряпка.
– Моя мать подарила ее мне, а это все, что от нее осталось. Я больше ни разу не смогу надеть ее.
Все засмеялись, но смех был натянутым и неестественным.
Старик вызвал ординарца:
– Заберите пустые стулья. Они не понадобятся сегодня вечером.
А завтра их поставят? Что случилось с остальными?
Через несколько мгновений ординарец вернулся.
– Вас вызывают к телефону, герр майор.
Отблеск надежды засветился в наших глазах. Старик встал, вышел, но уже спустя пару минут возвратился.
– Герберт выпрыгнул с парашютом. Завтра он будет здесь.
Он говорил грустным голосом, но это сообщение восстановило нашу уверенность. Командир 6-й эскадрильи был жив. Теперь отсутствовали только шестеро.
Минуты проходили. На столе стояла бутылка вина, но никто, казалось, не имел желания пить. Мы безмолвно сидели, съежившись в своих креслах. Тишина стояла угнетающая, но мы могли читать мысли друг друга. Они читались по нашим лицам с заострившимися чертами, по нашим жестам, когда кто-нибудь проводил рукой по мокрому лбу или закрывал руками лицо.
Я размышлял: «Сегодня их шестеро. Сколько завтра? Когда я сам достигну той черты, которая обозначает границу между жизнью и смертью? Когда пробьет мой час? В любом случае ждать не так долго. Мы уже потеряли половину летного состава. Тот и этот исчезли. Когда настанет моя очередь?»
Я вновь во всех подробностях переживал утреннюю погоню. Призраки преследовали меня, я видел серебристые животы «Лайтнингов», пятиконечные звезды на их крыльях, стреляющие пулеметы, вспышки, град пуль по металлу обшивки. Я поднял голову и открыл глаза, чтобы вернуться к действительности. Я оглянулся вокруг и начал считать. Один… два… три… четыре… пять… – Старик, Вальтер, Гюнтер, Зиги и я сам. Пять офицеров. Шестой – Герберт – был на пути домой. Ординарец, передвигаясь на цыпочках, убирал стол. Столовая была полна табачного дыма. Мы нервно курили, чтобы забыться.