Последние битвы Императорского флота
Шрифт:
Прибывший в Севастополь по поручению Временного правительства и Петроградского совета Туляков подписал мандат, предоставляющий ЦВИК право «командировать по его усмотрению своих делегатов в различные города для организации воинских частей и рабочих партий в духе, продиктованном новым строем».
Думцы встретились и с командующим флотом. Умоляли поддержать начинания Временного правительства, гарантировать исполнения его приказов и, если потребуется, использовать всю власть и полномочия, чтобы воплотить их в жизнь. От Колчака ультимативно потребовали политического жеста, подтверждающего его лояльность временной петроградской власти.
Адмирал избрал менее болезненную для военного дела форму изъявления преданности Черноморского флота правительству, разумно издав приказ «в ознаменование великих событий освободить от наказаний за противодисциплинарные проступки, наложенных властью начальников не по суду до 8 марта на всех чинов подчиненных мне частей флота и армии».
Его визитеры сдержанно поблагодарили Колчака за сотрудничество, но упрекнули в отсутствии радикальной программы по дальнейшей либерализации обстановки.
Под давлением этих петроградских депутатов, требовавших постоянной борьбы с «наследием царского режима», в Севастополе был опубликован приказ коменданта севастопольской крепости о сложении с себя полномочий генерал-губернатором города Веселкиным.
Однако на том «либерализация политической и общественной жизни» в городе не завершилась. Вскоре городским властям пришлось опубликовать в газетах извещение начальника севастопольской охраны о том, что «за отсутствием надобности, бывшие чины полиции Севастопольского градоначальника» передаются в распоряжение воинского начальника.
На время это показалось достаточным, и депутаты отбыли восвояси докладывать о проделанной работе.
14 (27) марта 1917 года начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин в докладной записке Временному правительству отмечал, что в Черноморском флоте отречение от престола Николая II встречено спокойно «и с пониманием важности переживаемого момента. Работы не прекращались и не прекращаются…» Как бы в подтверждение этих слов, 15 (28) марта в Петроград поездом прибыла ответная делегация Черноморского флота в составе 32 офицеров, кондукторов, матросов, солдат и рабочих. Делегаты были приняты членами Думы и Временным правительством.
Делегация изложила требования Черноморского флота: вести войну до победного конца, усилить работу на оборону, поддержать Временное правительство и в итоге созвать Учредительное собрание для определения судьбы России как государства.
Пока депутация черноморцев общалась в Государственной думе с её не в меру восторженными депутатами, в Севастополе произошло еще одно событие, повлиявшее в дальнейшем на весь ход городской жизни и ставшее своеобразным прологом новых потрясений.
16 (29) марта при участии «советчиков» революционные массы «ликвидировали» 7-й участок полиции Севастопольского градоначальства. Чины полиция были разоружены, а оружие их передано городской управе. Помещение заняла милиция, на первых порах составленная из людей случайных. На следующий день в городе был опубликован приказ командующего Черноморским флотом адмирала Колчака о приведении к присяге Временному правительству всех войск и флота.
На следующий день в присутствии назначенного комиссаром флота Тулякова на севастопольском Куликовом поле были торжественно приведены к присяге Временному правительству Черноморский флот и гарнизон Севастополя. Перед принятием присяги архипастырь отслужил молебен в соборе и на Куликовом поле.
Далее события происходили, сменяя друг друга, как в чудовищном калейдоскопе, где одни многогранные фигуры, складываясь, вызывали к жизни другие.
До 21 марта (3 апреля) за севастопольской городской чертой, в так называемой Собачьей балке, стараниями безымянных энтузиастов были обнаружены останки казненных участников восстания 1905 года. Находка незамедлительно стала достоянием гласности, ибо с чьей-то легкой руки либеральные городские газеты вышли в экстренном порядке с кричащими заголовками о случайно раскрытых преступлениях «царского режима».
В сопровождении многотысячной толпы, под заунывное пение «Вы жертвою пали борьбы роковой» останки были пронесены толпой по главной севастопольской улице на Графскую пристань. Оттуда процессия потянулась к Северной стороне для торжественного погребения на Братском кладбище.
Современный исследователь истории Русской Православной Церкви в феврале 1917 года так описал эти странные действа, разыгравшиеся в Крыму в те дни: «…Специальной экспедицией, снаряжённой Севастопольским Советом, останки моряков-черноморцев были обнаружены 16 апреля 1917 г. Вскоре, 7 мая, представители Общественного комитета и Совета военных депутатов Очаковской крепости прибыли на Березань. Прах моряков был помещён в роскошно убранные железные гробы, которые, после церковной панихиды, перенесены были на катер, взявший под залпы артиллерийского салюта курс на Очаков. Там останки погибших перенесены были в собор города, где рядом с ними выставили почётный караул и отслужили торжественную заупокойную. службу.
Перед панихидой местный священник призвал собравшихся граждан „следовать идеям казнённых“, отдавших жизнь за свободу народа. Окончание проповеди звучало так: „Дадим, подобно Шмидту, слово ни перед чем не останавливаться от намеченной цели свободы, равенства и братства. В этом проявится наибольшее уважение к увековечению памяти истинного сына России“.
После церковной службы на улицах города был проведён ряд митингов и манифестаций, сопровождавшихся звуками оркестров и пением революционных гимнов.
Вечером того же дня прах расстрелянных моряков доставили на крейсер, который отбыл в Одессу. Встретить останки лейтенанта Шмидта 8 мая вышло буквально всё население Одессы.
Манифестанты держали десятки красных и чёрных (траурных) знамён с надписями „Вечная память борцам за свободу“. Среди встречающих был архиерейский хор и многочисленное духовенство, возглавляемое викарием Херсоно-Одесской епархии епископом Николаевским Алексием (Баженовым). С воинскими почестями под звуки гимна „Коль славен наш Господь в Сионе“ гробы были снесены с корабля на пристань.
После заупокойной службы их с грандиозной манифестацией пронесли по улицам города. Процессия направилась к кафедральному собору и сопровождалась крестным ходом. При входе в соборный храм она была встречена архиепископом Херсонским и Одесским Назарием (Кирилловым), который, вместе с епископом Алексием, отслужил торжественную панихиду.
Митинги при перезахоронении останков борцов за свободу продолжались весь день. Вечером гробы с прахом „очаковцев“ под звуки похоронного марша и „Коль славен“ вновь были внесены на крейсер, взявший курс на Севастополь.