Последние каникулы, Шаровая молния
Шрифт:
– Все равно, значит, кому-то из нас уезжать,- сказала она торопливо, делая вид, что рассматривает памятник.- Выходит, мне: вот, в общежитии письмо лежало. Мама пишет - приезжай, помоги убрать картошку,- Она показала Вадику измятое письмо.- Поеду я, хорошо? К двадцать пятому вернусь, на экзамен. Ну, улыбнись, Вадя!
– ...В двенадцать, двадцать пятого, на Комсомольской, у остановки такси!
– десять раз он прошептал ей в ухо за, полночь у самых дверей общежития, которые вот-вот должны были закрыть подглядывающие за ними дежурные, и даже подтолкнул ее, не торопящуюся уйти. Что-то было в ее последней улыбке со слезами
...- Ложись на кроватку,- сказал Вадик Ванечке.- Сейчас я тебя полечу...
– И домой пустишь?
В коридоре загремел голос заведующей отделением Майи Константиновны. Сестра тихо оправдывалась.
– А это меня не интересует!-отрезала Майя Константиновна и заглянула в палату.- Доктор Андреев! Вы уже в отделении, а не видите, какая грязь! На вашем месте я бы не вошла в палату, пока ее не привели в надлежащий вид. Что вы так рано?
– почти не меняя тона, спросила она.- Опять в двенадцать часов отпроситесь в лабораторию? Не пущу. Ну, как у нас дела?
– Улыбаясь, она присела на кровать к Мишане, потрепала его за ухо. Ее смуглая рука только подчеркивала молочную бледность Мишаниной кожи.- Нет последнего анализа?- Она посмотрела на Вадика.- Такая куча народу в этой вашей лаборатории, а анализы приходят с пятого на десятое! Вы-то что там делаете?.. Ах, экспериментальная методика! Нам-то она пригодится?.. Когда вы в отпуск идете?
– не дождавшись ответа, спросила Майя Константиновна.- Потом в отделение вернетесь? Или, может быть, в лабораторию, подальше от ребятишек? К экспериментам?
Вадик не стерпел насмешки и вежливо сказал:
– Если вы не возражаете, я бы вернулся в отделение.
– Я-то не возражаю,- засмеялась неожиданно звонко Майя Константиновна.- Да захотите ли вы? Я ведь вас сознательно гоняю, любимчика кафедры, надежду шефа.
– Я не любимчик.
– Любимчик! Ну, да ведь не в этом дело.- Она тронула Вадика за плечо.- Мне жаль, что такие славные ребята прячутся в лабораториях от наших простых жизненных проблем. Своего голоса не будет. Ну, ладно. В "историях" все в порядке?
– Майя Константиновна подозрительно посмотрела на Вадика.- После двух покажете мне.
Ровно в два часа Вадик сел рядом с ней, и они медленно пролистали всю "историю болезни" Мишани, от корки до корки. Майя Константиновна вела Вадика - он сам это чувствовал,- как водят маленького через широкую улицу, за ручку, где бегом, где неторопливо, объясняя и про красный свет и про далекого невидимого отсюда регулировщика, и успевала отвечать на, должно быть, детские вопросы. К тому времени, когда Вадик под четкую диктовку занес в "историю" консультацию Майи Константиновны, он был выжат, болела от голода голова, и очень хотелось закурить.
– Ну, вот.- Майя Константиновна подписалась.- А где это вы прочитали про селективную потерю белка?
– Они поговорили на эту тему и еще на другие, слегка тестируя, экзаменуя друг друга. Потом Майя Константиновна встала, одернула халат, сняла свою шапочку, как тяжелая корона возлежавшую у нее на голове, поправила волосы и снова надела ее.- Это вы прислали нам девочку из области?
– неожиданно спросила она.- На всякий случай или диагноз предположили?
– Предположил. А что, ошибся?
– Идите в буфет, поешьте,- ворчливо сказала Майя Константиновна.- А то за последнее время вы у нас совсем исхудали. Мамочка наверно, в ужасе? И поминает
– Я лучше покурю,- улыбаясь, Вадик полез за сигаретами.
– Не сметь курить!
– прикрикнула Майя Константиновна.- А еще педиатр!.. От вас же табачищем нести будет! Марш, вон из отделения, курилка!- Вадик покорно вздохнул и начал снимать халат, а Майя Константиновна не торопилась уйти - расставила по местам стулья, отодвинула с края стола телефон. Потом, обернувшись к Вадику, спросила: - Есть куда поехать отдохнуть? Я сообразила- вам ведь сейчас еще только последние каникулы отгуливать? Отдыхайте на всю катушку-потом будут только отпуска от работы - это совсем не то! Дать адресок в Гаграх? "О, море в Гаграх! О, пальмы в Гаграх!" - Она подмигнула.
– Дать. Спасибо,- отозвался Вадик.- Обсудим адресок.
Майя Константиновна вдруг хитро и понимающе улыбнулась:
– Ну, идите, обсуждайте. А завтра не опаздывайте. Не забыли? Завтра "сведения" даете родителям. Посмотрим, как справитесь с этим во второй раз...- Легко подталкивая Вадика в спину, она выпроводила его в тихий послеобеденный коридор.
"Что сейчас Оля делает?" - подумал Вадик, идя по лестнице. Оставалось подождать только два дня - и все случится так, как он хочет. Когда очень хочешь, все получается, знал Вадик.
"Вадик!
– не отступив от края тетрадного листка, начала письмо Оля.- Мы должны послезавтра встретиться, но свидание у нас не получится. Не в Москве я, как видишь, а дома..."
Она посмотрела на Витькину макушку, склонившуюся напротив над таким же листочком в клеточку. Витька старательно выводил дроби.
– Опять на чердак лазил? Вся маковка в пыли,- выговорила ему Оля. Витька, не отрываясь от задачки, поскреб затылок, делая вид, что очень озабочен знаменателем.- Эх, Витька! Ослушаешься опять - попадет тебе!
– От тебя?
– Он нахально разулыбался. Оля ловко и звонко щелкнула его по лбу.
– Дура московская!
– завопил Витька, отскакивая к двери.- Выучилась драться!
– Не балуйся,- сказала Оля материным голосом.- Садись-ка, занимайся!
Витька вернулся к столу и вроде бы опять занялся задачей, не любопытствуя Олиным делом, но был ох, как глазаст.
"Рассказывать по порядку все, что было,- долго, да и незачем...- Оля перечитала и зачеркнула написанное.- Словом, на экзамен я не поехала, и из института меня, наверное, уже отчислили". Она опять перечитала все письмо, но оно ей не понравилось- в нем звучало что-то жалостное,- и опять все зачеркнула.
Витька захлопнул тетрадку, навинтил на ручку колпачок и засунул все свое хозяйство в мятый черный портфельчик. Озабоченный чем-то новым, он вдруг смачно плюнул на пол.
– Это что такое!
– Оля перегнулась через стол и шлепнула его по губам.- Ну-ка, вытри, бандит! Ишь, чему научился!
Витька понуро слез со стула, вытер ладошкой плевок и, отвернувшись от Оли, потащил за ручку портфель со стола.
– Руку помой, мусорщик, человек ведь ты.
– Витька загремел на кухне сосулькой умывальника, а Оля написала: "Устроилась работать в ночь, для дома очень удобно. Братишки весь день на глазах, и матери, она говорит, большая помощь. Жаль, что так получилось, но другого выхода просто нет..." - Она отложила ручку, прочла все с самого начала. Попробовала, что получится, если дописать: "Я все помню",- а потом вычеркнула и это.