Последние сто дней рейха
Шрифт:
Роуз находился в восьми километрах от правого фланга Ричардсона в расположении оперативно-тактической группы Уэлборна. Полковнику Уэлборну только что сообщили летчики, что четыре «тигра» на его направлении уничтожены «тандерболтами», и он уверенно двинулся вперед. Первые несколько километров все шло нормально, но потом, когда американцы пошли на подъем, немцы открыли по их колонне точный огонь из 88-миллиметровых орудий. Четыре «подбитых» тигра еще оказались вполне боеспособны. Танку Уэлборна и трем другим танкам удалось спуститься в овраг к ручью и укрыться за складками рельефа, но семь других американских танков стали прекрасной мишенью.
Генерал Роуз, сын раввина, был энергичным командующим. Он находился на удалении около километра
Именно в этот момент семь или восемь «тигров» появились с юго-восточного направления, зашли в тыл Уэлборну и преградили путь колонне Доана. Немецкие танки уже успели уничтожить самоходное противотанковое орудие и несколько машин. За исключением трех танков, все остальные силы Уэлборна попали в окружение. Впереди на холме, прямо на дороге, виднелись четыре «тигра», за ними стояли еще не менее семи. Все они вели огонь, медленно приближаясь к колонне. Танки шли в сопровождении пехоты, которая пряталась в перелесках.
В сумерках после ухода последних «тандерболтов» девять «тигров» появились из леса на левом фланге американцев и пошли прямо на колонну, двигаясь по дороге. На своем пути они давили технику и обстреливали из пулеметов траншеи. Роуз и его силы оказались в ловушке. Поле боя освещалось горящей американской техникой. Любое движение было равно самоубийству, но и выбора другого у Роуза не осталось.
Полковнику Фредерику Брауну, командиру артиллерийского дивизиона, все это напоминало страшную сцену из «Ада» Данте. Он посоветовал Роузу пробиваться через лес на левом фланге, несмотря на заградительный автоматный и пулеметный огонь, а затем обойти немецкие танки, зашедшие к ним в тыл. Однако Роуз заметил, что впереди, в том месте, куда повернул Уэлборн, четырех «тигров» уже нет. Он считал, что безопаснее двигаться вправо, уйти в темноту, а затем — вперед, догонять Уэлборна.
Генерал вместе с сопровождающей его группой на двух джипах, бронемашине и с одним посыльным на мотоцикле выехали из горящей колонны и поехали за Уэлборном. Через полтора километра они добрались до развилки дорог. С правой стороны дороги виднелись неясные очертания одного из американских танков. Группа Роуза свернула с главной дороги, по которой можно было добраться до Ричардсона, и поехала к танку. Танк был в неисправном состоянии и брошен. Неожиданно из леса по ним открыли огонь очередями. Роуз отдал приказ вернуться на главную дорогу, и они продолжили путь на соединение с Ричардсоном. Джип Брауна, за рулем которого сидел сам полковник, шел первым, за ним следовал Роуз, далее бронемашина, и замыкал группу мотоциклист.
Небольшая колонна уже начала подниматься в гору, когда Браун сквозь темноту увидел идущий в их сторону танк. "Наверное, это один из новых танков Джека", — сказал Браун, подумав, что призрачные очертания могли принадлежать «першингу» Уэлборна. Но когда танк проехал мимо, один из пассажиров Брауна, полковник Джордж Гартон, обратил внимание, что у танка две выхлопные трубы, в то время как у «першингов» имелась только одна. Танк оказался немецким «тигром», и Гартон был уверен, что за ним идут другие. «Тигры», — закричал он Брауну. "Съезжай с дороги!" — закричал тот и на полной скорости проехал мимо двух других танков, в поисках места, где можно было повернуть.
Первые три танка проехали мимо, но в следующем опознали во встречной колонне противника, и «тигр» рванулся наперерез Брауну. Браун нажал на газ и успел проехать между танком и деревом, для чего пришлось выбросить канистру с бензином. Оторвавшись, он сбросил газ, чтобы посмотреть, удалось ли прорваться Роузу, и в этот момент Браун заметил пятый немецкий танк. Браун взял вправо, снова нажал на газ и, проехав через канаву, съехал с дороги. Он остановился в середине поля. За своей спиной он слышал залпы пушек, виднелись вспышки от разрывов снарядов. Все выскочили из машины и бросились к лесу.
Джип, в котором ехал Роуз и еще несколько человек, смог пройти мимо двух «тигров», но был остановлен третьим. Ехавшие в джипе стали выскакивать из машины на дорогу, но на них уже были угрожающе наведен пулемет. Затем из башни появилась голова немецкого танкиста. Он стал размахивать автоматом и сказал что-то на немецком.
— Мне кажется, они хотят, чтобы мы сдали оружие, — сказал Роуз.
Беллинджер и Шонс расстегнули портупею с кобурой, а Роуз, стоящий между ними, потянулся к кобуре, чтобы расстегнуть ее. Вдруг раздалась автоматная очередь. Роуз замертво упал на дорогу. В темноте командир немецкого танка не понял намерений генерала и расстрелял его. Шонс прыгнул за танк, уходя с линии огня. Беллинджер отпрыгнул назад и упал в канаву. По нему сразу открыли стрельбу, но по чистой случайности в него не попали — он убежал и спрятался в лесу. Шонс сломал ногу, но ему также удалось спастись. Водитель бронемашины и офицер по оперативным вопросам дивизии подполковник Уэсли Свет были окружены немцами.
Те, кому удалось выбраться из первой засады, рассеялись по всей местности. Убегая, они выбрасывали «люггеры», часы и другие немецкие трофеи. Большей частью страх перед репрессиями не имел под собой никаких оснований: очень мало немцев желали мести, и еще меньше хотели заниматься отловом американцев.
В ту ночь сержанты Брайан Оуэн и Артур Хаусчайлд бежали через лес и наткнулись на группу немцев из ста солдат, которые с радостью подняли руки вверх. Сержанты по очереди стали конвоировать пленных. Оуэн почти не спал за прошедшую неделю и во время пути постоянно засыпал на ходу — его будил пленный немец. На рассвете сержанты вывели пленных немцев на лесную дорогу в надежде, что выбрали правильное направление. Через несколько километров они подошли к небольшой сторожевой будке. Внутри с трудом можно было рассмотреть солдата, но нельзя было с уверенностью сказать кто это американец или немец.
"Боже Иисусе!" — воскликнул солдат при виде огромной толпы немцев. Оуэн готов был его расцеловать.
После передачи пленных офицеру дивизии сержантам приказали вернуться и доставить тело Роуза. Понадобилось около часа, чтобы найти его на дороге. Немцы, наверное, не поняли, что застрелили командира дивизии; карты и коды в его джипе остались нетронутыми, так же как и документы в бронемашине. [30] Кольт генерала все еще был в кобуре, и Оуэн забрал его, чтобы передать семье погибшего. Сержанты порылись в джипе и бронемашине и наконец нашли покрывало. Они завернули тело генерала, положили ему на грудь каску и понесли в тыл. Вернувшись к своим, первым они увидели молодого лейтенанта, прибывшего из резерва. Тот спросил, что они делают. Получив объяснение, он сделал им выговор за недостойное обращение с телом генерала. Оуэн, чьи друзья погибли и остались лежать на дороге, послал его куда подальше и был отдан под трибунал.
30
Были многочисленные сообщения в прессе союзников о том, что генерала Роуза «замучили» нацисты, поскольку тот был евреем. Этой версии нет никаких документальных подтверждений (прим. авт.).
30 марта Бернард Барух, только что прибывший из Америки со специальным заданием, ехал из Лондона по сельской местности, покрывшейся весенней зеленью, и слушал хвалебные отзывы Черчилля о Рузвельте и Гарри Гопкинсе, его самых лучших друзьях. За несколько дней до этого Гопкинс пришел в апартаменты Баруха в отеле «Шорхэм» в Вашингтоне и намекнул на то, что у Рузвельта с Черчиллем имеются разногласия по некоторым послевоенным проблемным вопросам. Гопкинс сказал, что ни он, ни Джон Уинант, посол США в Великобритании, не смогли «сдвинуть» с места премьер-министра, и Рузвельт хотел узнать, сможет ли Барух повлиять на своего старого друга.