Последние ворота Тьмы

Ефимов Алексей Иванович

В комнате было очень жарко. Хотя он лежал нагим поверх простыни, его тело блестело от пота, как и тело Лэйит - вчера, утомив Наури или просто разнообразия ради, она пришла к нему. Обычаи Инициативы, где она выросла, не касались интимных отношений, - нравы в ней были свободные, что, собственно, и привлекало в неё молодежь, - по крайней мере, в довольно значительной степени. Охэйо не одобрял таких вольностей, - сонно ворча, он свернул постель и отправился к Наури. Лэйит же вовсе не казалась усталой, и они весьма интересно провели два вчерашних часа, забыв обо всем. Сейчас она спала; её рука накрыла его бедро. Он осторожно убрал её и поднялся, босиком прошлепав к окну.

Зрелище

было жуткое - снег и тучи, казалось, сплавлялись в гнойном, зловонном сиянии, не дающем теней. Оно то становилось ярче, то пригасало, завораживая своими медленными, незаметными переливами. На западе, над Новым Городом, в небо упирались сотни тонких бледных лучей, рисуя на тучах что-то вроде географической карты. Ничего подобного Лэйми раньше не видел.

За его спиной скрипнула постель, - он-таки разбудил девушку. Лэйит прошлепала к нему и уткнулась лбом в холодное стекло, опираясь ладонями о подоконник. Он бездумно накрыл рукой её круглый зад.

– Ну, вот и всё, - сказала она.
– Снова эти тучи. Выглядит жутко. Как будто за ними что-то движется. Что-то очень большое... и смотрит на меня...

По нагой коже Лэйми пробежал острый ледяной озноб; одновременно его бедро коснулось гладкого бедра девушки. Он бездумно прижался к ней сзади, лаская её грудь. Едва Лэйит молча наклонилась вперед, он накрыл ладонями выпуклые изгибы её талии, и одним резким толчком вошел в неё, двигаясь ритмично и быстро. Лэйит часто задышала, поджимая живот, и Лэйми опустил ресницы, не думая ни о чем, кроме своих ощущений.

Глава 6:

Бега и ловушки

1.

Они замерли на смятом одеяле, усталые и сонные. Лэйми бездумно смотрел в потолок, забросив руку за голову; вторая его ладонь накрыла горячий живот девушки. Он хотел встать и вымыться, но сил не было уже никаких. Несколько минут назад он почти умер, когда тугая дрожь сплавила их тела в бесконечных, ослепительных конвульсиях - второй или третий раз за ночь...

Зевая, Лэйми вспомнил другие их ночи - душные, жаркие, долгие. Это было что-то сумасшедшее. Они любили друг друга так жадно, словно каждый их миг был последним, иногда целыми часами, словно бы не чувствуя усталости, все мокрые и блестящая от пота, а потом полуживой Лэйми лежал рядом с Лэйит, и на её губах проступала усмешка, и смех был в длинных темных глазах, полускрытых слипшимися волосами... он не знал, что стало бы с ним без неё. После той ночи утра не было. Совершенно ничего не изменилось. Не стало светлее. Тучи всё так же висели над землей, - они больше не двигались, просто медленно клубились, словно кто-то сверху лениво помешивал их. Все ини бродили, словно в воду опущенные; выходить под это жуткое небо было попросту страшно. Посты с внешней ограды сняли. Впрочем, твари тоже не показались за день ни разу. Город за укреплениями вымер, лишь на западе по-прежнему мерцало зарево.

На второе утро всё осталось таким же. И на третье. Уже никто не выходил наружу. Все калитки и ворота в ограде заварили, все окна плотно занавесили или заклеили бумагой. К обитателям здания вернулось подобие прежнего настроения, но оно приняло странный оттенок, - все уже знали, что приближается конец. Это не могло не сказаться на нравах. Дисциплина Инициативы рухнула, - всё занимались тем, чем хотели. На пятый день тьмы Лэйми

стал замечать в коридорах неодетых юношей и девушек, - они тоже искали утешения в любви. Складывались самые странные пары. Они с Лэйит тоже словно тонули друг в друге, валяясь в постели целыми днями. В этом было что-то неправильное; Лэйми понимал это, но ничего не мог сделать.

Его отвлек резкий стук в дверь. Заперта она не была, и Охэйо просто вошел, не дождавшись ответа. Он тоже выглядел не лучшим образом - босиком, в одних плавках и нечесаный - и глаза у него были злыми.

– Аннит? В чем дело?
– спросил Лэйми. Раньше друг никогда не прерывал их... занятий.

– Встань. Хотя бы в окно посмотри.

Сжав зубы, Лэйми подтянул пятки к заду и одним рывком вскочил, босиком прошлепав к подоконнику. Мир за окнами, похоже, подходил к концу. Переливы коричнево-зеленого света стали гораздо ярче и быстрее, резко потеплело, снег таял, превращаясь в жидкую грязь. Повис душный туман, но не густой - было видно шагов на пятьсот. Из туч непрерывно сеялся дождь.

– Что это?
– тупо спросил он.

– Конец. Не хочешь погулять, а?
– ответил Охэйо.

– А если нет?

Вместо ответа Аннит схватил его за ухо и вытащил в коридор, захлопнув дверь. Лэйми было вывернулся, но Охэйо схватил его за руку, потянув за собой. И он начал, наконец, замечать...

Коридоры здания ещё освещались, но разноцветная мишура в них мешалась с мусором, который никто не убирал. Повсюду валялась разбросанная одежда, - её почти перестали носить. Двери многих комнат были распахнуты, и в них на сваленных на пол постелях, в полумраке, извивались клубки нагих тел. Возможно, в этом была виновата Сугха. Возможно, - просто отчаяние, но проступающие уже на телах темные пятна быстро убедили Лэйми, что и отсюда им тоже пора уходить - пока ещё можно.

2.

Выбравшись вчетвером во двор, они замерли, осматриваясь. Ограда не защищала главный, северный фасад Инициативы, но поперек сквера здесь громоздились контейнеры, - они служили баррикадой, но их поставили так беспорядочно и так много, что получилось что-то, похожее на горную страну. Там и сям на них горели тусклые желтые лампочки, и освещенный ими лабиринт открытых металлических коробок тревожил своей пустотой, - она казалась какой-то неестественной, даже фальшивой.

Какое-то время они молча смотрели на них. Потом небо вдруг вспыхнуло нестерпимо-ослепительным светом. Казалось, что мгновенно настал день, но синевато-желтый, чужой, - словно под каким-то другим солнцем.

Лэйми замер, как парализованный. Свет скоро стал багровым, замерцал и погас. Лэйми словно ослеп, - в упавшей кромешной темноте он не видел ни одного огня, лишь в глазах плавали призрачные разноцветные пятна.

Секунд через пять по ушам ударил тугой грохот - а через полминуты налетел яростный порыв ветра. Загремело железо на крышах, затрещали сломанные ветки, - и их вдруг обдало волной душного, как из теплицы, воздуха, столь густого и жаркого, что Лэйми весь и моментально взмок. Столь же внезапно ветер стих - теперь этот плотный, чуть отдающий гнилью воздух был совершенно неподвижен. Не меньше этой неподвижности Лэйми поразила тишина, - дождь вдруг мгновенно прекратился, словно выключили душ, и теперь не было слышно ни звука. Тишина оказалась глухой, как и мрак - мертвой и ватной. Температура поднялась сразу градусов на сорок, однако Лэйми пробил неожиданный озноб. Вытянув вперед руки, он на ощупь прикоснулся к Лэйит и порывисто сжал её ладонь.