Последний барьер

Глушков Роман Анатольевич

Короткие, мощные локальные землетрясения в Зоне не редкость. Их природа, как и природа большинства местных загадок, — тайна за семью печатями. Что за сейсмические аномалии иногда заставляют ходить ходуном землю под одним зданием, а соседние с ним стоят себе спокойно, как ни в чем не бывало? Вопрос, не имеющий ответа на данном этапе изучения Пятизонья…

Нечто похожее, только в куда меньшем масштабе и сымитировал в коллекторе наш «жженый» друг. Вместо того чтобы вступать в схватку с Гордиями, он решил их… утопить. Вряд ли, конечно, это их уничтожит. Но, смытые мощным потоком воды в канал, а из него — в водохранилище, они на некоторое время окажутся выведенными из игры. Ровно на столько, чтобы мы успели проскочить на полигон.

И

не просто проскочить, но и сделать это самым безопасным из всех имеющихся у нас путей! Только что осушенный ярус — вот где мы точно не нарвемся ни на «гарантов», ни на козни Ректора. А дабы не оставить после себя слишком очевидных улик, Мерлин организовал все так, чтобы хозяева засомневались, что же именно стряслось в коллекторе: диверсия или взаправду локальное землетрясение? И не оно ли, часом, повинно в исчезновении подлодки, которое «G. O. D. S.» тоже вот-вот обнаружит?

Ну а чтобы мигранты непременно угодили под удар порожденной Семеном стихии, я и выманил их на берег канала. Прямо на хлынувший из первого тоннеля ревущий поток. Сам же при этом в прямом смысле слова вышел сухим из воды, взобравшись по тросу на недосягаемую для воды высоту и глядя оттуда на бурлящую подо мной пучину. А вот мои товарищи не имели такой возможности. Зато с ними был чудотворец Пожарский. За несколько секунд до того, как вода снесла надломленные ворота, он отбежал в нишу, где заблаговременно скрылись Тиберий, Динара и Жорик, и с ходу переключился на другой трюк: выставил перед собой непроницаемый, высотой до самого потолка, телекинетический заслон.

И когда в тоннель ворвался потоп, сгрудившаяся в нише компания очутилась под надежным, водоотталкивающим щитом. За которым вовсю безумствовала хлынувшая в коллектор вода — мутная, затхлая и несущая с собой тонны всевозможного мусора, вымытого ею с затопленного яруса. Так что, даже несмотря на прозрачность силового щита, увидеть что-нибудь сквозь него было практически невозможно.

Мне в этом плане повезло больше. Правда, пришлось заплатить за мое вакантное местечко своими многострадальными нервными клетками. Которые мой симбионт если и восстанавливал, то не так быстро, как того хотелось бы.

Будь Гордии чуть сообразительнее, они вмиг забыли бы обо мне и укатились обратно в тоннели при первых же признаках надвигающейся угрозы. И никакое наводнение было бы им тогда не страшно. Однако твари проигнорировали нарастающий рев воды — а может, не расслышали его по причине отсутствия у них органов слуха? — предпочтя продолжить охоту за нахальным нарушителем.

И ведь едва не добились своего, дьявольские отродья! Отрывать трос, на который я взобрался, — простейший способ со мной поквитаться — они не стали; видимо, заложенная в них программа не позволяла им уничтожать здешние стратегические объекты и коммуникации. Вместо этого стальные клубки ярости предпочли аккуратно содрать меня с троса щупальцами.

На это у них сообразительности уже хватило. А вот времени, к счастью, — нет. Выстрелив несколько раз вверх своими колючими отростками и не дотянувшись до жертвы всего какой-то метр-полтора, охотники быстро смекнули, что это дело поправимое. И повели себя почти как люди, намеревающиеся без лестницы преодолеть не слишком высокую преграду — решили подсадить один другого. Ради чего первый бот-культиватор преобразился из шара в тумбу, а второй — в огромного четвероногого паука.

В момент, когда Гордий-паук взбирался на Гордия-тумбу, и обрушилась на них первая, самая сокрушительная волна потопа. Удар выдался на загляденье как хорош. Такой мог бы сдвинуть с места даже стотонного бронезавра, а мигрантов не пощадил и подавно. Неустойчивого «паука» смыло в канал в первые же мгновения, хотя тот отчаянно цеплялся за собрата всеми своими лапами. «Тумба» сопротивлялась дольше — почти полминуты. И делала это, надо отдать ей должное, грамотно. Приняв обтекаемую форму треугольного волнореза, монстр замедлил скорость,

с какой его влекло к кромке берега. Но, несмотря на все его ухищрения, напор стихии был слишком неудержимым, чтобы противостоять ему таким образом. В итоге и этот страж «Альтитуды» канул в пучину, которая, казалось, и не думала прекращать свое буйство.

Затопленный ярус располагался выше уровня водохранилища, а значит, и выше уровня коллекторного канала. Количество перелившейся в него воды оказалось чересчур огромным, и она прибывала гораздо быстрее, чем успевала вытекать по каналу наружу. Глядя, как мост подо мной исчезает в свирепом круговороте волн, я забеспокоился. Объем ярусного пространства во много раз превосходил объем коллектора. А учитывая, что первый ярус был заполнен до потолка, скоро аналогичная участь грозила постичь и второй. Элементарная физика сообщающихся сосудов. В потолке надо мной виднелось множество трещин, в которые со свистом улетучивался воздух, и поэтому нельзя было рассчитывать на то, что меня спасет эффект «водолазного колокола». Мои шансы утонуть возрастали, по мере того как вода подбиралась ко мне. И чем дальше, тем больше я завидовал товарищам. В их телекинетическом пузыре было тесно, зато никакая разгерметизация им не грозила.

Вода пошла на спад, когда гребни волн уже лизали мне подошвы. Убывала она почти так же быстро, как прибывала. Как только ее основная масса схлынула, давление упало, поток резко ослабел и перестал препятствовать выравниванию уровней воды между водозаборным каналом и водохранилищем. Вымытый в коллектор мусор затягивало в воронку, что вращалась на том месте, где мы вынырнули и выбрались на берег. Судя по количеству плавающей подо мной дряни, Мерлин не только осушил жилой ярус, но заодно навел там марафет подобно тому, как Геракл очистил от навоза Авгиевы конюшни.

Едва вода перестала заливать мост, я прекратил бояться и спустился с троса. А когда потоп, оставив после себя лужи и разбросанный повсюду хлам, вошел в русло канала, я уже спешил к товарищам, тоже к этому моменту покинувшим спасительную нишу. Спешил и все время оглядывался, опасаясь увидеть торчащие из воды щупальца вылезающих на берег Гордиев.

Но нет, ничего подобного у меня за спиной не происходило. Либо течение все еще не позволяло мигрантам выбраться, либо оно уволокло их наружу, и они решили, что будет проще вернуться на полигон поверху, через Городище. Но они еще вернутся на свои посты, это несомненно. А значит, к тому моменту в коллекторе даже нашего духа быть не должно.

— А вы переживали, что нам придется все бросить и отступить! — облегченно выдохнул Пожарский, растрясая затекшие от удержания телекинетического щита кисти рук. И, указав на дышащий сыростью мрак осушенного яруса, обратился к Свистунову: — Ну вот мы и на месте, доктор. Все именно так, как ты хотел. Теперь слово за тобой. Что дальше?..

Глава 7

Хороший вопрос: что дальше?

До сего момента самый небоевой член нашей компании — Зеленый Шприц — просто плелся за нами, делая то, что ему велят. Это он натравил нас на «Альтитуду», но потом скромно отступил в арьергард, передав инициативу более опытным знатокам Пятизонья. Однако теперь, когда мы подобрались к цели практически вплотную, случилось то, чего Свистунов, наверное, все это время втайне страшился. А именно — перешедшей к нему ответственности за принятие стратегических решений.

Хотелось Тиберию того или нет, а уклониться от этой почетной обязанности он не мог при всем желании. Мы ознакомились со схемой объекта, но что с того? С тем же успехом можно пытаться устроиться на работу экскурсоводом в Лувр после двухчасового изучения его виртуального макета. Доктор, конечно, тоже не являлся большим знатоком «Альтитуды». Но в отличие от нас ему довелось здесь побывать и поработать. Поэтому он знал о полигоне много такого, о чем не говорилось в примечаниях к официальной карте объекта.