Последний бой наемника

Алтынов Сергей Евгеньевич

Он явно задел ее за живое, круглые щеки порозовели от смущения, и девушка вновь перешла на «вы».

– Всего я тебе сказать не могу, но… Надя, мне необходима твоя помощь в одном деле, – неожиданно для самого себя произнес Васнецов.

– Ну нет уж. – Щеки порозовели еще больше. – Говори все, как есть.

Васнецов тяжело вздохнул. Он смотрел на Надино нежное розовое личико, на крепкие загорелые руки, несколько минут назад столь точно посылавшие в цель теннисные мячики.

– Многого от тебя не потребуется, – проговорил наконец Васнецов, – вот послушай…

Глория продолжала

скучать. На сей раз сидя на заднем сиденье нанятого ею же лимузина. В руках у Глории был бинокль, который она периодически подносила к глазам. Разумеется, не просто так, а высматривая «дичь». Глория отправилась на охоту, собственную, не «дикую», а вполне «цивильную». Пожалуй, впервые в жизни. Если бы еще пару дней назад ей сказали, что она займется таким делом, Глория разразилась бы хохотом. Но сегодня… Она охотилась на МУЖЧИНУ. Охотилась, не зная ни его имени, ни места жительства, ни рода занятий. Поэтому просто разъезжала на такси по окрестностям и, едва завидев худощавого субъекта среднего роста и с «ментовской прической», тут же просила шофера притормозить и вооружалась биноклем… Но это были сплошь не те. Они никогда не сумели бы развеселить Глорию. И от этого красавице становилось все скучней. Тем не менее машину она не останавливала и бинокля из рук не выпускала.

Зато не приходилось скучать людям Ландскнехта, которые старались не отставать от лимузина Глории. Как и было указано, они взяли красавицу под круглосуточную неусыпную опеку.

– Мы ничего не понимаем, – докладывал Ландскнехту старший группы. – Похоже, она рехнулась.

– Продолжайте наблюдение, – угрюмо отозвался Ландскнехт, отключая связь.

Он-то в отличие от своих подчиненных все понимал. И настроение его от этого отнюдь не улучшалось.

– Значит, договорились? Мобильник у тебя есть?

– Есть, – кивнула Надя.

– Созваниваемся после шести вечера, – подытожил Васнецов. – Разговор начнем на испанском… И если я произношу условную фразу, то ты тут же отключаешь телефон и забываешь о моем существовании.

Надя ничего не ответила, но условную фразу запомнила хорошо.

– Ну тогда до вечера, – хлопнул дверцей джипа Васнецов.

Проводив взглядом машину Васнецова, Надя подбросила вверх сперва один мячик, потом второй, попыталась было ими пожонглировать, но ничего не вышло… Конечно, этот парень рассказал ей какие-то невероятные вещи, но многого от нее не требовалось. Можно, конечно, послать этого парня подальше. Хотя какой он парень, у него дочь взрослая, болеет. Он переживает, и это сильно заметно. На сколько он старше Надежды? Лет на десять? Нет, как минимум на двенадцать-пятнадцать… Впрочем, ей-то что за дело. Надя вновь подбросила мячики, на сей раз жонглирование удалось, правда, ненадолго, не более минуты.

«В шесть позвоню, скажу условную фразу, – подъезжая к городу, думал Васнецов. – Не имею права втравливать девчонку, как только язык повернулся… Но одному туговато придется».

Глава 3

От замка до столичной резиденции господина Лузгинского было около шестидесяти с лишним километров. В этот день пробок на дорогах не было, и Ландскнехт добрался до шефа меньше чем за час. В кабинете

Лузгинского был накрыт скромный стол – красная рыба, черная икра, армянский коньяк, «Балтика № 9» и любимый Лузгинским тонизирующий напиток времен застоя «Байкал». Небольшая трапеза всегда предшествовала деловой беседе.

Их было трое – сам господин Лузгинский, его личный секретарь и Ландскнехт. Секретарь, среднего роста изящный блондин по фамилии Семеркин, имел на Лузгинского просто-таки магическое влияние. Ландскнехт готов был признать, что Семеркин неглуп. Но не более того. Тем не менее Лузгинский не принимал ни одного решения, не выслушав доводов Семеркина. Даже в депутаты он решил баллотироваться исключительно по совету секретаря.

– Ну и что мы имеем на сегодняшний день и час? – заправившись икрой, ветчиной и «байкальчиком», поинтересовался у своих подчиненных Лузгинский.

– Мы демонстрируем свою силу, – невозмутимо ответил Семеркин. – Наш конкурент должен знать, что мы можем все. И что ему пора потесниться.

– Ты уверен, что он не обратится в ФСБ? – откупоривая «Балтику», спросил Лузгинский.

Этот вопрос, надо сказать, он задавал уже раз восьмой. Однако секретарь Семеркин не уставал отвечать на него примерно одно и то же:

– Уверен. К тому же у меня имеется надежный компромат на него.

Лузгинский удовлетворенно хмыкнул, потер татуированные ручищи. Семеркин знал свое «секретарское» дело на пять с плюсом. Если Ландскнехт и его громилы действовали силовыми методами, то Семеркин был мастером интриги и компромата.

– Дарья Алексеевна грустить не изволит, – заговорил, в свою очередь, Ландскнехт. – Она как бы у нас в гостях. И вполне готова погостить еще пару дней. Думаю, расстанемся без обид.

На сей раз Лузгинский поморщился. Конечно, в пору становления своего капитала, в начале девяностых, ему приходилось и похлеще дела проворачивать. Но те времена прошли. И теперь он влиятельный предприниматель, вхожий во властные кабинеты и регулярно посещающий светские рауты.

– Ладно, продолжайте… Информировать меня постоянно и обо всем! – подвел итог Лузгинский.

Сообщать о появлении Васнецова Ландскнехт не спешил. Шеф последнее время весь на нервах, зачем тревожить лишний раз. Да и Семеркину необязательно владеть всей информацией. Впрочем, секретарь так уверен в себе, точно знает все на десять ходов вперед.

Когда Ландскнехт уже покидал стены офиса, в его внутреннем кармане затренькал мобильник.

– Да! – откликнулся он. – Ну что же, это неплохо… Глаз не спускать, я скоро приеду.

– Что такое? – поинтересовался провожающий Ландскнехта Семеркин.

– Все в порядке, – выдавив улыбку, успокоил секретаря Игорь Кимович. – Дополнительные мероприятия по безопасности.

По возвращении Ландскнехт попал-таки в пробку. «Вот чертовщина… Был бы вертолет!» – чертыхался он, едва-едва двигаясь в тесной автопробке. Пожалуй, всерьез стоило подумать о принятии на вооружение малой авиации. Но это в перспективе, а сейчас… Сейчас Ландскнехт безбожно опаздывал, а опаздывать было никак нельзя. Вновь тренькнул мобильник.

– Игорь, все в порядке, – послышался голос личного мента Голубева. – Приезжай в управление.