Последний час надежды
Шрифт:
Как и в Стоунхендже, я ощутил эйфорию и прилив сил, когда увидел «двери». Ники шагнула к нам — в новом зрении она, как и Софи, казалась призраком, колышущейся человекообразной фигурой. Она протянула руки нам с Софией.
Мы взялись за руки.
И сразу же эйфория прошла, «двери» потемнели, вокруг начала сгущаться темнота.
— Стойте на месте, — приказала Ники, — Софи, держись, не отпускай руку! Это пройдёт!
Темнота сгущалась за дверями, и вырвалась — изо всех сразу, её волна ощущалась физически, словно шесть волн одновременно ударили с разных сторон. Я смутно осознавал, что всё ещё стою на скале, время от времени меня подбрасывало и несло куда-то, где-то вдалеке брезжил свет, он становился ярче, и сил терпеть страх почти не оставалось.
Я открыл глаза. Солнце ослепляло. Зрение работало странно, выхватывая части мира и превращая их в застывшие картины. Несколько секунд — вспышка — новая картина. Я смутно замечал, что Софи вся растрёпана, что обе они с Ники в слезах, что Ники сидит прямо на скале, без шлема, прижимая ладони к вискам.
Пять чувств вернулись разом, неожиданно и сильно. Шёпот ветра стал завыванием урагана, скрип камушком под ногами — грохотом обвала. То же и с обонянием — запахов оказалось столько и таких мощных, что голова пошла кругом.
Чувства возвращались в норму медленно. Я стоял, стараясь не шевелиться, прикрыл глаза. Когда звук собственного дыхания перестал оглушать, я открыл глаза и огляделся.
София, как и Ники, сидела на скале и вытирала лицо салфеткой. Посмотрела на себя в зеркальце, скривилась, полезла во внутренний карман куртки. Ники тоже приводила себя в порядок. Они случайно встретились с Софией взглядами, замерли обе и… расхохотались.
— Брюс, — Ники закашлялась, голос её звучал хрипло. — Ты в порядке?
— Вроде бы, — я осторожно повернулся, сделал шаг в сторону, обратно.
— Вот, — Ники встала, тут же зашипела, схватилась за правое колено. Выпрямилась, пошатываясь, продолжая протягивать салфетку. — Умойся.
Я прикоснулся пальцами к лицу и понял, что и моё лицо всё в слезах. Да что же такое тут случилось?!
Ладно. Прошло ещё минут десять, пока мы все не привели себя в порядок.
— Ужас, — София подошла к тому гребню, из-за которого мы сюда забрались. — И что, так будет каждый раз?
— Я не знаю, — Ники подошла к ней. — Я привыкла, уже не помню, как это было. Ну что, спускаемся?
— Почему бы не пройти? — София указала рукой на «двери». — Что там, Ники?
— Я не знаю, — повторила Ники. — То же, что и здесь. Немного другое. Соседняя реальность, и мы теперь там тоже есть.
— Жан? — София спросила едва слышно.
Ники кивнула.
— Да, я об этом говорила, Софи. Он может быть там. Или не там, а в другом таком же месте.
— С той стороны, — Софи указала рукой, — тоже есть такие же проходы?
Ники кивнула.
— Сколько их? Мы сможем вернуться сюда?
— Сможем, тем же проходом, — равнодушно кивнула Ники. — Я не знаю, сколько их. Наверное, столько же.
— Но остальные пять… или семь, или сколько их там, они ведут уже не сюда?
— Не сюда, — подтвердила Ники. — Что ты задумала?
— Я должна там побывать, — указала София. — Где-нибудь, и вернуться. Я должна кое-что проверить.
— Мы побываем, — пообещала Ники. — Сейчас ты не готова.
— Откуда ты знаешь? — София посмотрела воинственно.
Ники молча вынула пистолет, сняла с предохранителя и направила его в грудь Софии. Та стала белее снега.
Я замер. Лицо Ники стало лицом этой, здешней Ники — холодной, обиженной на весь мир, готовой убивать когда и кого угодно.
Я ощущал страх Софи всем существом — страх перед тем, что может случиться, когда Ники нажмёт на спусковой крючок.
Ники молча отвела линию огня от Софии, опустила оружие, поставила на предохранитель и спрятала под куртку — не отводя взгляда от лица Софии.
— Ты не готова, — повторила она. — Пока ещё не готова. Ну что, спускаемся? — лицо её стало другим — жёсткость и равнодушие покинули его.
София долго смотрела ей в лицо, закрыла глаза, провела по ним тыльной стороной ладони. Тряхнула головой.
— Да, — она отвернулась. — Спускаемся.
Ники посмотрела на меня.
— Минутку, — я достал из кармана мобильник — он же видеокамера. — Пару снимков, если не возражаете.
— И что? — спросила София, когда мы, минут через десять, благополучно спустились на одну из тропинок. Пара людей — туристов похоже, — метрах в ста ниже по склону показали в нашу сторону кому-то, кого мы не видели, и рассмеялись. Ну да, конечно. Оглянуться — не очень сложный подъём, безо всякого снаряжения можно вернуться на тот уступ, где находятся «двери». — Почему именно по склону?
— Попробуй, — пожала плечами Ники. — Брюс, подстрахуй её.
— Вот ещё, — проворчала София. Я понимал её — отсюда спуск, он же подъём, выглядел естественной лестницей, игрой природы — поднимайся со всеми удобствами, есть за что цепляться.
— Брюс, — Ники повысила голос и снова понизила его. — Пожалуйста, сделай, как я сказала.
Ладно. София бросила рюкзак под ноги и решительным шагом направилась назад, к «лестнице». Поднялась на ступеньку, ещё на одну, и… рухнула. Просто отпустила опору. Я едва сумел поймать её, а так катиться бы ей по колючему склону — запросто можно шею свернуть.
— Нет! — он вскочила на ноги, оттолкнула меня. Остановилась, тяжело дыша, посмотрела на «лестницу», перевела взгляд на Ники. Та пожала плечами, отвернулась.
— Брюс, — голос Софи тоже стал хриплым. — Я попробую ещё раз.
Я встал у подножия «лестницы». Софи поднялась на одну ступеньку. Стиснула зубы, поднялась на вторую. На третью. И тут же прижалась к стене, закрыла глаза. Протянула левую руку в мою сторону — я принял её и помог ей спуститься.
— Не могу, — она закрыла глаза. — Господи, я никогда так не пугалась. Что это, Ники?