Последний час надежды
Шрифт:
— С тобой всё в порядке?
— Я видел…
Ники подошла к фонтану, медленно склонилась. Осмотрелась, оглянулась. Рабочие смотрели на нас с ней, не отрывая взгляда. Ники взяла меня за руку, повлекла в сторону спален. Закрыла дверь.
— Что ты видел?
Я рассказал, вкратце. Ники долго смотрела на меня.
— Сколько их было?
Я понял, о ком она говорит. Попытался вспомнить всё, что видел.
— Семь человек.
— С тем, что у двери?
— Нет, тот восьмой.
Она долго смотрела мне в глаза. Потом кивнула. Я только сейчас оглянулся — да, разгром. Откуда у них было столько боеприпасов? Столько пулевых отверстий — словно задались целью убедиться, что никто, где бы в комнате ни прятался, не уйдёт от пуль.
Ники быстро осмотрела содержимое шкафов. Ничего ценного. Больше — ничего ценного, всё порвано в лохмотья. Заглянула под кровать и направилась в свою спальную.
Там она сразу же открыла ящик столика, у самого изголовья. Поманила меня.
Там лежали амулеты. Те самые. Некоторые повреждены пулями, но почти все целы.
— Что видишь, Брюс?
Одиннадцать амулетов. Десять — тёмные, мёртвые. И только один — в углу ящичка, в форме змеи, кусающей себя за хвост, светится, слабо-слабо, как гнилушка. Я указал. Ники кивнула, взяла его, положила на стол, и через секунду амулет был прибит к крышке столика — тем самым ножом.
Мне почудился дальний, на грани слышимости, крик. Я вздрогнул.
Ники извлекла нож, сгребла амулеты в пригоршню и высыпала в карман.
— Всё, — она схватила меня за руку. — Идём отсюда, Брюс. Не оглядывайся, не смотри никому в лицо.
Едва мы вышли, как зазвонил её телефон. Ники мгновенно преобразилась. Я сразу понял, кто ей звонит.
— Да, это я, — голос той самой, неуправляемой и вздорной девчонки. — Нет, я остаюсь здесь, в отеле. Плевать я хотела на министра. Чтобы подумали, что я струсила?
Ей что-то долго выговаривают. Мы уже дошли до лифта. Ники смотрит внутрь — затем поворачивается и идёт к лестнице. Ладно, пешком так пешком.
— Никуда я не поеду, — голос Ники стал ледяным. — Да, полно охраны. Мама, какая тебе разница, что я делала в клинике? Друга навещала. Нет, потом расскажу. Папе привет. — Отбой.
Разумеется, ей позвонили снова.
— Да, он со мной. Сделал мне предложение. Всё, мама, мне надоело. Звони комиссару, если хочешь.
У дверей её номера действительно стояли два охранника. При нашем появлении они отошли от двери в разные стороны, шагов на десять. Впрочем, толку стоять за дверью никакого, в VIP-номерах отличная звукоизоляция.
Брюс, отель «Мажестик», бизнес-центр 30 июня 2010 года, 15:30
Я сидел в бизнес-центре отеля. Голова ныла: только что я закончил видеоконференцию с советом директоров «Бриллиантов Деверо». Похоже, Ники по-прежнему «незримо направляла» или меня, или тех самых директоров. Я всё ещё мало понимал в том, что свалилось мне на голову. Признать свою некомпетентность? Только если осознаю, что нет сил и умения всё это постичь. Я помнил свой многосуточный марафон, в тот, первый, день — марафон, который длился для всего остального мира меньше пяти минут.
…Я хотел спросить Ники, кто это сделал ей предложение (ничего не могу с собой поделать, несколько минут меня съедала самая примитивная и сильная ревность). Ники сразу же ушла в душ, оттуда юркнула в кабинет. Я постучался. Ответа не было. Чёрт бы побрал эти правила!
Вообще непонятно, как их теперь исполнять. Разве что переселиться в другой номер. А что? Я вот ещё не узнавал, сколько у меня денег — не зря же мсье Рено так почтительно кланяется. На отдельный номер хватит?
Я сидел в гостиной, остро ощущая, что Ники просто перестала обращать на меня внимание, и приходил именно к такому выводу: да, так и сделаю. Перееду в другой номер. Чёрт, да кто мне мешает попросту купить квартиру или дом? Раз уж стал принцем, надо и вести себя соответственно.
Но не мог, не мог пока что вести себя соответственно. Я ведь помнил, что ничего этого не было. Был бы Брюс Деверо, потомок разорившегося бриллиантового короля, и в лучшем случае за пару лет я бы сделал более или мене сносную карьеру управляющего. Тоже неплохо — по крайней мере, всё своими руками. Своим умом. А вот так — где гарантия, что я не окажусь халифом на час?
Гарантия, похоже, решает какие-то важные дела в кабинете. Что я знаю о ней? Что она не человек. В привычном смысле. Правда, и я теперь не вполне человек. Сумею я сделать себе карьеру без таких вот «нечестных» приёмов?
Я не могу ответить. Теперь, когда я осознал, что скрывает в себе это умение, я… боялся потерять его. И всё больше ощущал, что становлюсь зависимым от Ники.
Именно в этот момент, момент наименьшей уверенности в себе, у меня и зазвонил телефон.
— Господин Деверо?
Секретарша. Только она называет меня на западный манер.
— Да, — мне очень хотелось, в этот момент, швырнуть телефоном в стенку и вообще — бросить всё это, ничего не делать, а лишь покорно исполнять то, что скажут.
— Вы просили напомнить вам, что сегодня в двенадцать часов у вас конференция с советом директоров.
— Спасибо… — долю секунды я вспоминал, как её зовут, потом «спросил» её, не смог удержаться. — Спасибо, Роза.
Хорошо. Меня проверяют на прочность? Утомятся ждать, что попрошу пощады. Я разозлился — на самого себя. Это помогло. Это настолько помогло, что я спустился в фойе, и меня быстро просветили, как можно проводить совещания по последнему слову техники. Охранник на входе в бизнес-центр странно посмотрел на меня. Ну да, костюм помят, да ещё и в крови местами. Небольшая корректировка… точнее, поиск — и вот костюм уже безукоризненно чист.