Последний час надежды
Шрифт:
Она кивает. Я понимаю, что это кивок.
— Что с ней стало?
— Я — это она. Теперь я — это она.
— Я не понимаю, Ники. Ты её… убрала? Куда-то дела? — тут же поправляюсь я, очень уж много значений у слова «убрать».
Она вздыхает.
— Я её не убивала. Она стала мной, или я ей, неважно.
Она уселась, упираясь ладонями мне в грудь. Смотрел на неё и не мог оторвать взгляда.
— Это её тело?
Она беззвучно смеётся.
— Нравится?
Я киваю, нужное слово не может прийти на ум. Да, нравится, не может не нравиться, это колдовство.
— А сама ты… другая?
— Ещё увидишь, — она медленно наклонилась, тряхнула головой — волосы ниспали мне на лицо, шелковистой волной стекли по нему. Я чувствовал, что теряю контроль над собой.
— Только не ревнуй меня ко мне, — она склонилась, смотрела на меня. Жасмин и морская соль уносили мой разум прочь.
Брюс, отель «Мажестик», 1 июля 2010 года, 9:45
Когда я проснулся, Ники сидела рядом. Одетая. Как тогда, в поезде.
— Как… — она прижала палец к губам.
— Ещё спит. Как ты себя чувствуешь?
Великолепно я себя чувствую. Лучше не бывает. Ники тоже выглядит по-другому. Вчера столько раз у неё был жалкий вид… я помотал головой.
— Завтрак ждёт нас, — она поцеловала меня в лоб, бесшумно и стремительно встала и ушла, тихонько затворив за собой дверь.
На столе — множество бумаг. Сумочка Ники — небольшая, плоская. Сумочка бизнес-леди. А рядом — я только сейчас заметил — «Беретта», та самая. Я взял пистолет. Какая тяжесть! Как София могла держать его так долго, да ещё стрелять?
Выщелкнул обойму — да, полная. Головки пуль — ярко-жёлтые. Я вернул обойму на место, поставил пистолет на предохранитель. Вспомнил, как София прижимала ладони к вискам. И только сейчас до меня дошло, что сам я делал так же. Всякий раз, когда «корректировка» обрушивалась на меня. И точно так же голова или нестерпимо болела, или начинала кружиться.
И ещё вспомнил, что никто из «обычных людей» не поднимал ладони к вискам. Вообще никак не реагировал на «корректировки».
Вопросов по-прежнему становилось всё больше. Что нужно сделать, чтобы Ники сама рассказала всё, что хочется понять?
Это тоже вопрос. Наверное, нужно перестать требовать ответа.
Я посмотрел на сумочку, на бумаги — на короткое время пришло сильное искушение посмотреть, заглянуть. Но я переборол его. И вспомнил взгляд Лакруа. У вас есть мелкие грешки?
Есть, да много. Взять все вместе — могут сойти за один серьёзный грех.
Я ещё раз посмотрел на «Беретту» и покинул кабинет.
Стол на троих. Ники сидела — ждала меня. Простая, почти что деревенская еда. Варёный картофель, мелко нарезанные лук и петрушка, яичница, чёрный хлеб… Правда, бутылка вина. Отнюдь не деревенского. Шато де Сант-Альбан. Вот как.
Я оказался зверски голоден. Ники, похоже, тоже. Мы молча сидели и ели — иногда переглядываясь. Ники улыбалась — взглядом. Минут через десять послышался невнятный шум — София проснулась.
Ники немедленно отложила вилку и нож, посмотрела в сторону двери — ведущую в коридор. Минут через пятнадцать дверь отворилась и показалась София. Она выглядела намного лучше, чем вчера.
— Доброе утро, — она перевела взгляд с меня на Ники и на стол. — Ой, вы уже…
Ники посмотрела на меня и подмигнула. Я понял её — слегка сосредоточился… ещё один заказ… и ещё одна небольшая поправка.
София не стала поднимать ладони к вискам, но вздрогнула. Посмотрела на стол, где всё стало нетронутым, тарелки оказались чистыми, а рядом с бутылкой вина появилась ещё одна — с водой.
Улыбка тронула её губы.
— Фокусы, — проворчала она, но глаза её улыбались. Посмотрела на Ники. Та отрицательно покачала головой. Перевела взгляд на меня. Я кивнул.
— Ты?! Это ты?
Ответа не требовалось. София уселась за стол, смотрела на меня, не отводя взгляда. Долгое время мы сидели, словно ещё кого-то ждали. Наконец, Ники вздохнула и — продолжила. Я тоже был не прочь продолжить, хорошо, что «повторили заказ».
София ела молча и медленно, хотя и она должна быть жутко голодна. К вину она не притронулась — мы выпили его вдвоём. Хорошее вино делают в Сант-Альбан, очень хорошее. Опьянения не было, только жар в теле и хорошее настроение — осознание того, что всё по силам.
София отодвинулась от стола.
— Спасибо, — тихонько поблагодарила она. Ники кивнула.
— Я тоже так могу? — София спрашивала, но это был не вопрос. Ники кивнула вновь.
— Ты научишь меня?
— Мы, — она посмотрела на меня, и я понял, что начинать придётся мне. — Мы научим.
— А не пожалеешь?
Ники рассмеялась. Тихо, глядя на стол перед собой. София посмотрела на неё и тоже рассмеялась.
Ники встала из-за стола. Посмотрела на меня.
— Брюс… — указала взглядом на стол. Я кивнул — мне это всё было забавно, словно я действительно делал фокус — но сам восхищался тем, что видел, пусть даже и знал, в чём соль. Со стола всё исчезло во мгновение ока. София поморгала, посмотрела на меня.
— Ты теперь прислуга?
Напряжённый, колючий взгляд.
— Тренировка, — услышал я свой голос. — Мне нужна тренировка.
София кивнула, неприязнь растаяла, пропала из её взгляда. Она посмотрела на Доминик.
— Ты правда всё расскажешь?
Ники кивнула.
— Но сначала Брюс покажет тебе кое-что.
София усмехнулась. Я почти слышал её мысли. Да я и слышал их — просто не сразу это понял. И сразу же устыдился — ведь Софи не знает, что я теперь читаю мысли, иногда. Отговорки, подумала она.
— Нет, не отговорки, — Ники посмотрела на Софию. Она тоже слышит её мысли. — Софи, чтобы доказать хоть одну теорему, ты должна знать аксиомы, правда?