Последний демиург

Пролог

Вода. Вода была повсюду. Она обрушивалась лавиной ядовито-солёных брызг, давила многотонным прессом, связывала, тащила вниз, набивалась в лёгкие, жгла глаза. Сил бороться не осталось. Совсем. Руки и ноги сделались ватными, уши заложило, а в грудь словно вонзили ржавый кинжал и поворачивали, поворачивали снова и снова. Хотелось кричать. Хотелось дышать. Хотелось вырваться из мутно-зелёного плена, но смерть уже назначила

свидание. Она ждала, притаившись на самой глубине. Ждала и алчно облизывала холодные синие губы длинным шершавым языком.

Конец. Это конец…

Но жажда жизни сильнее страха. Сильнее боли. И вот он – последний отчаянный рывок. Последний шанс. Осколок призрачной надежды.

Ещё! Ещё немного!

Давай же! Ну!

Истерзанное тело металось в ледяном мареве, разгоняя мириады пузырьков, а мокрая одежда камнем тянула на дно.

Ещё! Ещё чуть-чуть! Совсем чуть-чуть!

Живи! Живи же! Ты должна жить!

Жить, ради него!

В глазах потемнело, и сдерживать дыхание больше не имело смысла: могучая стихия не знала жалости. Сознание провалилось в непроглядную бездну и растворилось в черноте. Пропали звуки. Сквозь толщу сомкнувшейся над головой воды не слышны были ни крики чаек, ни басовитый раскатистый рёв:

– Человек за бортом! Человек за бо-орто-ом!!!

Глава первая

Дышать было больно. В груди свистело, хрипело и булькало. Колючий воздух застревал в горле, словно натыкаясь на преграду.

Тошнило. Рвало уже в пятый раз. Сначала морской водой, затем зловонной желчью, теперь кровью...

Я умираю, - решила она, когда очередной спазм скрутил внутренности в узел. Умираю!

Но она не умерла. Чьи-то сильные руки подхватили её, нагнули и встряхнули. Да так, что голова едва удержалась на плечах.

– Давай!
– скомандовал кто-то, и её снова вывернуло наизнанку.

Больно. Как же больно. Как страшно. Как гадко!

– Давай ещё!

Прошла целая вечность, прежде чем она сумела нормально вдохнуть. Её оставили в покое, и она, распластавшись в луже собственной рвоты, жадно ловила ртом воздух.

До чего славно это, просто дышать. Дышать и жить. Чувствовать, как в висках пульсирует кровь, слышать шум волн, скрип палубы и пронзительные крики чаек. Видеть небо. Такое далёкое, ясное, свинцово-серое в прозрачных бледно-розовых прожилках. Наверное, звёзды вот-вот зажгутся, или, может быть, только недавно погасли...

А есть ли они вообще, эти звёзды? Свирепое море, корабль, солёный ветер... Вдруг всё это - просто сон? Ужасный кошмар, что растает с первыми лучами рассвета. И тогда...

– Не к добру это, милорд, - пробасил кто-то над самым ухом, растягивая слова, точно густую смолу.
– Ох, не к добру. Не стоило вам спасать её. Да ещё и собственной жизнью рискуя!

– Во-во!
– поддакнул

противный гнусавый голос.
– А вдруг она - сирена, а? Хочет соблазнить нас да завлечь в пучину? Или... может, это сама морская ведьма в человечьем обличье?

Голоса...

Чужие. Незнакомые. Злые.

О ком говорят эти люди? О ней?

Я не ведьма!
– хотелось крикнуть, но из груди вырвались лишь хрипы. Глухие и надрывные. Даже сесть, и то не получилось: перевернуться на бок - всё, на что хватило сил.

Я не ведьма...

Перед самым носом возникли сапоги. Огромные. Чёрные. Из мягкой кожи.

Кто он, их обладатель? Что сделает с ней? Пойдёт на поводу советчиков и вышвырнет за борт, точно ядовитую змею? Или...

– Где вы растеряли своё милосердие, парни?
– усмехнулся человек в чёрных сапогах. Он легко опустился на корточки и уставился прямо в душу. От пристального взгляда стало ещё холоднее, и по спине побежали мурашки.
– Это всего лишь девчонка.

В мужчине ощущалась сила. Да и как может быть слабым такой великан? Широченные плечи, мускулистые руки, шея, как у быка. А вот глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, - добрые. Добрые и ясные, словно безоблачное июльское небо.

Он не обидит.

– Кто ты?
– спросил здоровяк и откинул со лба прядь мокрых волос.
– Как твоё имя?

– Я...
– чуть слышно прошептала она... и вдруг растерялась. Замерла. Мысли рассыпались, будто осколки разбитого зеркала - не собрать. Из глаз брызнули слёзы, а к горлу подкатил ком. Как же... Как же так? Разве так бывает? Это... Это неправильно! Нечестно! Но...
– Я... я не знаю, - всхлипнула несчастная, пряча лицо в ладонях.
– Не помню...

Великан нахмурился и протянул руку, но она шарахнулась. Сжалась в комок, закусила губу и зажмурилась. Беззвучные рыдания душили, лишая рассудка.

И тогда он схватил её. Прижал к груди и, не особо церемонясь с ношей, выпрямился во весь свой исполинский рост. По ногам хлынуло что-то тёплое. Было гадко и мерзко, но глянуть вниз она так и не решилась.

– Твою же мать!
– глухо ругнулся здоровяк и споро зашагал к корме, на ходу отдавая приказы:

– Лекаря ко мне. Быстро! И горячей воды.

– Слушаюсь милорд, - отозвался раскатистый бас.

– Ром, меховое одеяло и чистое бельё.

– Считайте, уже сделано, милорд!
– проблеял обладатель гнусавого голоса.

– Курс на Железные скалы. Мы возвращаемся домой. Немедленно.

Глава вторая

Она слушала. Лежала, закрыв глаза, и слушала. Эти звуки... Скрип снастей, сердитый боцманский бас, гнусавые рулады штурмана, брань матросни... За минувшую неделю они стали неотъемлемой частью жизни и казалось, будто мир без них пуст, точно раковина, покинутая моллюском.