Последний демиург
Шрифт:
Она ни разу не поднялась на палубу, но и без этого хорошо представляла, что там происходит, ибо каждый новый день походил на предыдущий, словно брат близнец. Вот боцман взревел, подгоняя команду, шумно затопали по мокрым доскам тяжёлые сапоги, вахтенный гаркнул сверху что-то малопонятное, хлопнули, наполняясь ветром, паруса. Звонкоголосый юнга затянул разудалую песнь, и остальные моряки лихо подхватили её, задорно и ловко управляясь с оснасткой.
На хладном брегу пал бесстрашный герой.
Хей-хой, хей-хой,
Случилось несчастье суровой зимой.
Хей-хой, хей-хой, суровой зимой.
Но кровью горячей клинок напоил:
он лезвием острым грудь вражью пронзил!
Хей-хой, хей-хой, грудь вражью пронзил...
Всё как всегда. Как всегда...
Сейчас свистнет кок, подзывая на камбуз кого-то из младших матросов, и отправит ей завтрак. И завтрак этот, как всегда, будет состоять из пары варёных яиц, ломтика вяленого мяса, горсти сухарей, яблока и сладкого вина, щедро разбавленного водой. И, как всегда, она не сможет проглотить ни кусочка...
А вот и шаги.
Учтивый стук в дверь.
Она вздохнула, села на постели и расправила меховое одеяло, укрывая себя как можно тщательней: последние три дня еду носил тощий нескладный юнец, который краснел, как маков цвет, при одном лишь взгляде на неё.
– Войдите.
– Ваш завтрак, миледи.
– Слова прозвучали те же, что и вчера, и позавчера и три дня назад, но... произнёс их вовсе не прыщавый парнишка. Бережно удерживая поднос, в узкий дверной проём с трудом втиснулся... сам капитан. Тот самый верзила, которого все называли милордом.
– Чудесное утро, не правда ли?
Она открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Настал её черёд краснеть, и, наверное, варёные раки позавидовали бы ей сейчас. Добродушный боцман заходил к ней каждый вечер, когда на тёмном небе вспыхивали первые звёзды, и поведал о капитане много интересного.
"На вид наш князь грозен и суров, - басил толстяк, отхлёбывая тёмный эль из гигантской кружки, - но у него золотое сердце и добрая душа. Увидев вас в волнах, Ладимир без колебаний бросился в воду"...
Да. Это он её вытащил. Она помнила. Помнила сильные руки, горячее дыхание и глаза... такие синие и глубокие, что даже морю до них далеко.
– Вы ничего не едите.
– Капитан шагнул вперёд. Он обладал грацией зубра и едва не опрокинул поднос на постель.
– Возможно, штурман прав: вы действительно морская ведьма и питаетесь исключительно сердцами покорённых мужчин.
– Я не голодна, - пролепетала она. Голос дрожал и звучал жалко.
– Зря отказываетесь.
– Князь неуклюже опустился на край койки и без тени усмешки заявил: - Сухари сегодня особенно удались. Наш кок превзошёл сам себя.
Она не помнила, каково это - смеяться, но сдержать улыбки не смогла.
– Так-то лучше.
– В глазах капитана блеснули лукавые искорки.
– Видно, не всё ещё потеряно. Как вам платье?
Платье!
– Она смутилась и потупила взор. Ох уж это платье!
Бледно-розовое, с серебристо-серыми
Слишком роскошное. Слишком откровенное. Слишком... чужое.
Она даже не рискнула примерить его, хотя размер, вне всяких сомнений, пришёлся бы в пору.
– Что?
– Князь кивком головы указал на блестящий шёлк.
– Мы не сумели угодить вашему изысканному вкусу? Я немедленно прикажу сжечь это безобразие.
– Не надо!
– охнула она, и капитан хмыкнул: происходящее его явно забавляло.
– Платье... великолепно.
– Так в чём же дело?
– Этот... этот наряд...
– она сглотнула, чувствуя, как краска вновь заливает щёки, - предназначался вашей... невесте.
Последнее слово пришлось из себя выдавливать. Она почувствовала себя полной дурой и окончательно сникла.
А князь запрокинул голову и захохотал. Он смеялся так громко, что, наверное, его слышали даже чудища, обитающие на дне морском.
Этот приступ веселья совершенно выбил из колеи: чего, в сущности, она сказала такого смешного?
– С ума сойти, - прохрипел капитан, успокаиваясь.
– Мой боцман дожил до седин, но так и не научился держать язык за зубами. Какие секреты он ещё вам поведал? Ну же. Не смущайтесь. Поделитесь со мной.
– Никаких секретов он не раскрывал!
– она вскинула голову и нахмурилась.
– Просто рассказал, откуда на корабле платье, только и всего.
– Только и всего...
– эхом повторил князь.
– Стало быть, старик не объяснил, что очаровательная леди, к которой мы направлялись, вовсе не моя невеста, а лишь одна из претенденток на эту роль?
Конечно, объяснил. Но вникать в детали не хотелось. И так проблем хватало: она не помнила ни дня из собственного прошлого, забыла имя, возраст и... да вообще всё забыла! А тут какое-то платье. Какие-то невесты. Какой-то князь.
Хотя... князь вовсе не "какой-то". Совершенно особенный князь. Молодой, красивый и сильный, словно буйвол. Под белой льняной рубашкой бугрятся мускулы. Кулаки - размером с пудовую гирю каждый. Грудь широкая, мощная. Загорелая и, насколько удалось разглядеть, совершенно безволосая. Лицо смазливым не назвать: тяжёлый квадратный подбородок, колючая щетина, нос, который, по всей видимости, неоднократно ломали... и при всём этом - совершенно мальчишеская улыбка, от которой сразу становится тепло и светло.
А ещё... он баснословно богат. В княжестве Ладимира есть всё, о чём только можно мечтать: плодородные земли, густые леса, чистые озёра, быстрые реки, золотые прииски и шахты, полные железной руды. Доблестная армия надёжно защищает границы, а могучий флот контролирует важнейшие торговые пути.
Да... Не удивительно, что знатные лорды готовы перегрызть друг другу глотку в борьбе за такого зятя.
"Вот спорили они, спорили, - заговорщически шептал боцман, находясь уже в серьёзном подпитии, - да в конце концов решили устроить смотр невест. Ладимира, помню, знатно позабавила эта затея. Подумать только - полсотни красоток со всего Континента будут добиваться его расположения, а всё без толку!"