Последний довод королей
Шрифт:
Белая рука Толомеи прошла мимо Ферро, промахнувшись на йоту, и вырвала большой кусок камня из стены, заполнив все окружающее пространство пылью.
— Вы никуда не уйдете!
Время бежать, возможно, пришло, но терпение Ферро иссякло. Когда она подпрыгнула, замахнувшись, она вложила в этот замах всю ярость от потерянных впустую месяцев и лет, от растраченной впустую жизни. Она ударила костяшками пальцев в челюсть Толомеи с резким хрустом. С тем же успехом она могла бы ударить кусок льда. Когда ее рука сломалась, боли не было, но запястье согнулось, кисть онемела. Однако беспокоиться на этот счет было слишком поздно.
Толомея схватила ее руку прежде, чем та достигла своей цели. Она подтащила Ферро ближе к себе и с ужасающей, неодолимой силой поставила ее, совершенно беспомощную, на колени.
— Семя! — Свистящее слово морозным ветром ударило Ферро в лицо, превратив ее дыхание в болезненный стон.
Кожа пылала в том месте, где Толомея прикасалась к ней. Она чувствовала, как ее кости выворачиваются и трещат, ее предплечье щелкнуло и сместилось, как сломанная палка. Белая рука приближалась в полумраке к небольшой выпуклости, заметной на рубашке Ферро.
Вдруг вспыхнул свет, яркий изогнутый луч его осветил комнату, ослепив Ферро на мгновение. Она услышала пронзительный визг, почувствовала, что свободна, и упала на спину. Рука Толомеи была отрезана по запястье, от нее остался бескровный обрубок. Огромный разрез тянулся вниз по гладкой стене и уходил в пол, расплавленный камень стекал с него, пузырясь и шипя. Дым вздымался от странного оружия в руках Байяза, когда он, пошатываясь, появился из мрака. Крюк на конце этого оружия все еще светился оранжевым. Толомея издала леденящий душу крик, вцепившись одной рукой в мага.
Байяз зарычал на нее, глаза его сузились, окровавленный рот широко открылся. У Ферро свело живот, ее сильно согнуло, почти бросило на колени. Дочь Делателя взметнулась вверх и унеслась прочь. Одна белая пятка прочертила длинный шрам на карте в полу, выдолбив камень и разорвав металл.
Обломки огромного устройства разметало за ее спиной. Разрушенные детали разлетелись и поблескивали в темноте, как листья на ветру. Толомея превратилась в мечущийся призрак в буре летающего металла. Она ударилась о дальнюю стену с гулом, потрясшим все вокруг, осколки камня брызнули со стены. Град вертящихся осколков гремел и звенел, ударяясь о камни вокруг нее. Кольца, иглы, обломки кинжальными лезвиями вонзались в стену, превращая огромную глыбу камня в гигантскую клумбу, усеянную гвоздями.
Глаза Байяза округлились, осунувшееся лицо покрылось испариной.
— Умри, дьявол! — закричал он.
Пыль осела, камень стал сдвигаться. Холодный смех пронесся над залом. Ферро отползала, ударяясь пятками о гладкий камень, потом побежала. Ее сломанная рука вздрагивала, прикасаясь к стене туннеля, кисть болталась на весу. Перед ней возник квадрат света, слегка покачивающийся. Дверь Дома Делателя. Спотыкаясь, Ферро выбралась наружу. Свет казался до боли ярким после сумерек внутри, а мелкий дождь теплым после леденящего прикосновения Толомеи. Семя своей тяжестью все еще ощущалось под рубашкой, оно касалось ее кожи и давало покой.
— Беги! — донесся голос Байяза из темноты. — Во дворец!
Ферро заковыляла по мосту. Непослушные ноги скользили по влажному камню, холодная вода струилась далеко внизу.
— Положи его в ящик и хорошенько запечатай!
Она слышала отдающийся эхом гул за спиной, лязганье металла о металл, но не обернулась.
Ферро протиснулась в раскрытую дверь в стене Агрионта,
Ей хотелось одного — поскорее уйти подальше от всего этого.
Она подошла к двери, нащупала засов сломанной рукой, выскочила в промозглую сырость и поспешила по мокрым улицам тем же путем, каким пришла. Люди на аллеях и площадях отпрянули от нее, потрясенные ее окровавленным и отчаянным лицом. Сердитые голоса окликали ее, но Ферро не обращала на них никакого внимания. Она свернула за угол на широкую улицу между серыми зданиями и не спеша пошла по влажным камням.
Большая толпа потрепанного вида людей перекрывала дорогу. Женщины, дети, старики, грязные, едва волочившие ноги.
— Прочь с дороги! — закричала она и стала пробиваться сквозь толпу.
История, которую Байяз рассказал на бескрайней равнине, всплыла у нее в голове. Как солдаты нашли Семя на руинах Аулкуса, а потом высохли и умерли. Ферро работала руками, ногами, плечами, что бы поскорее пройти.
— Отойдите!
Она вырвалась от них и что было силы побежала по пустой улице, прижимая сломанную руку к телу и к тому, что находилось у нее под рубашкой.
Ферро неслась через парк. Листья падали с деревьев при каждом порыве прохладного ветра. Высокая стена дворца виднелась в конце лужайки, и она направилась к воротам. Два охранника стояли по обе им сторонам, как всегда, и Ферро знала, что они внимательно смотрят на нее. Они могли выпустить ее, но не горели желанием впустить, особенно сейчас: она была покрыта грязью, кровью и потом, да еще неслась так, словно за ней гнался дьявол.
— Эй, постой-ка!
Ферро попыталась проскочить между ними, но один из стражников схватил ее.
— Дайте мне пройти, чертовы розовые болваны! — прошипела она. — Вы ничего не понимаете!
Она постаралась вывернуться, и блестящая алебарда выпала на землю, когда один из охранников поймал ее руками.
— Объясни! — прокричал из-под забрала другой. — Что за спешка?
Его кулак, обтянутый перчаткой, указал на бугорок у нее на животе.
— Что там у тебя…
— Нет! — прошипела Ферро и, увернувшись, споткнулась о стену, с лязгом втащив одного из охранников обратно в сводчатый проход.
Алебарда второго солдата плавно опустилась, ее поблескивающий конец нацелился Ферро в грудь.
— Стой спокойно! — прорычал он. — Или я…
— Пусть она войдет! Сейчас же!
Сульфур стоял с другой стороны ворот, и он уже не улыбался. Охранник с сомнением повернулся в его сторону.
— Сейчас же! — прокричал он. — Именем лорда Байяза.
Они освободили ее, и Ферро поспешила пройти, изрыгая проклятия. Она пронеслась через сады, вбежала во дворец, ее шаги отдавались эхом в коридорах. Она нашла дверь в покои Байяза и распахнула ее. Пошатываясь, вошла внутрь. Ящик стоял открытым на столе у окна — неприметный квадрат из темного металла. Она прошла к нему, расстегнула рубашку и вытащила наружу то, что прятала.