Последний Еврей
Шрифт:
— Эй! Черт вас побери! Кто-нибудь! Закройте ему глаза! — я не выдержал и заорал. Потом отвернулся, вышел в одну из спален, плюхнулся на кровать и зажмурился.
Вот. Останавливается белая машина, к ней подходит Веред… Потом выходит этот парень, такой стройный, подтянутый, светловолосый. Этакий плейбой, баловень судьбы, с нетипичными для этих мест повадками и внешностью.
Вот оно! До меня, наконец, дошло. Еще совсем недавно я мог таким вот образом наблюдать своих американских союзников, Адамса, Мориса и Ника. Еще до того, как они получили по морде, побывали в Москве и поняли, что находятся в глубочайшей заднице. Раньше они были такие же: осанистые блондинистые супермены, прибывшие в древнюю варварскую страну
Я вернулся в салон с распахнутым удостоверением личности в руке, сверил фото с лицами американцев. Все трое были в одинаковой степени похожи и непохожи. Конечно, придется делать новое удостоверение, фальшивое.
— Кто-то из вас чуть-чуть говорил по-русски. Кто? — спросил я.
Отозвался Ник.
— Вспоминай весь русский, — посоветовал я. — Сделаем тебя богатым русским репатриантом. Заодно и мы чуть-чуть разбогатеем.
Ник пожал плечами, вроде бы демонстрируя свое согласие. При этом он искоса глянул в сторону Адамса, но начальник по линии АНБ никак не прореагировал на мое предложение.
— Итак, — сказал я, — наметился план действий. Я беру с собой Ника, Моше, Веред. У меня, поближе к Тель-Авиву, есть устройство для подделки документов. Ник поведет машину, пусть вступает в права наследника. Потом заглянем по адресу в удостоверение личности. На квартиру мы не претендуем, но кое-что там найти я рассчитываю. Каплинского оставим дома, пусть возится с техникой. Ну, а вам, Адамс, Морис, Сара, — самая неприятная работа. Сделайте так, чтобы этого трупа к утру не было. В этом доме. А в другом месте — пусть его найдут очень и очень нескоро. Извини, Адамс, не сердись. Я понимаю — ты офицер и специалист по электронной разведке. Но ведь и я не в «Хевра кадиша», местной похоронной компании всю жизнь проработал. Придумайте что-нибудь. Я даже не хочу знать что. Только не попадитесь!
Вшестером мы съехали вниз в Афулу до «Мазды», оставленной Веред. Там наша команда разделилась на две бригады. И тут я впервые пожалел Адамса.
Глава 5
По законам жанра в тель-авивской квартире Стекольникова мы должны были найти дневник, в котором загадочный русский из будущего подробно описывал свою жизнь и прочие, не менее интересные, дела. Увы. Ничего подобного. Квартира была небогата материалами, повествующими о ее хозяине. Зато обнаружилось: около полумиллиона долларов в разных твердых валютах, несколько научных приборов совершенно непонятного на первый взгляд назначения и, самое интересное, кассета в автоответчике. Некто называл хозяина квартиры «Витьком» и просил позвонить сразу же после возвращения. Второй раз этот же голос уже без особых церемоний сказал «Витьку», что тот зарвался и слишком много на себя берет. А если не позвонит немедленно, то в дальнейшем его будут водить за ручку.
Еще один звонивший назвал Стекольникова Витей и сказал, что удивлен его задержкой и: «Славик из-за этого психует, ты же знаешь, какой он нервный».
О чем говорили эти звонки? Во-первых, имя Игоря Стекольникова было взято неизвестным нам Виктором для маскировки. Во-вторых, соратники этого Виктора поддерживали с ним постоянный контакт, знали о его путешествии в Афулу и будут очень беспокоиться из-за его внезапного исчезновения. В-третьих, подобно Виктору, они скрываются под чужими именами, и найти их не представляется возможным. В-четвертых, у меня появились подозрения, постепенно превращавшиеся в уверенность. А именно: так как путешествие во времени — не популярный спорт и не массовая разновидность зарубежного туризма, то число персонажей, исполняющих партии в нашей опере времени, крайне ограничено. Практически невероятно, что на каждом шагу мы будем обнаруживать на нескольких квадратных километрах Святой Земли все новых и новых посланцев разных стран, времен и народов. И если совсем недавно мы имели дело с русским спецназом, пытавшимся освободить троих высоких и светловолосых пленников, а потом наткнулись на каких-то троих русских из будущего (первый же, случайно увиденный, — высок и светловолос), то речь идет об одних и тех же людях. Правда, они отнюдь не пленники, скорее наоборот, они намного свободнее окружающих и сами способны кого угодно превратить в пленника. Ну, о таких-то мелочах спецназу знать не полагалось. Недаром же «три богатыря» уничтожили свою станцию, а потом перебрались в Израиль. И то, и другое, надо понимать, — для маскировки.
И еще немаловажно: в машине Витька (Стекольникова) находился радиотелефон, но хозяин не спешил им воспользоваться. Остается предположить, что у него имелись свои собственные планы, а «психующему Славику» это чертовски не нравилось.
После возвращения в Афулу я поделился своими умозаключениями с окружающими. Никто не восхитился моей гениальностью, а Адамс сразу же обнаружил слабое место и не упустил шанс зацепиться за него:
— В той России, откуда бежали или были похищены трое неизвестных, есть приборы вроде усыпляющего чемоданчика. Почему тогда спецназ не пришел к нам без оружия, одетый в защитные шлемы и с одним или двумя чемоданчиками в руках?
Я хотел было сказать, что даже у Стражи нет портативных армейских модуляторов, а я знаю, как их делать, только руки не доходят. Но, вспомнив о Веред, ограничился довольно слабым объяснением:
— Эти трое (или один из них) могут быть серьезными учеными и создать прибор, которого нет у армии.
Тут все присутствующие почти одновременно посмотрели на Каплинского. Физик, по их понятиям, лучше всех подходил под определение «серьезный ученый». Я не дал расцвести своей ревности и спросил:
— Что скажешь, Джоф?
Каплински оторвался от какой-то рукописной таблицы, пожал плечами.
— В последнее время я особенно хорошо понял изречение: «Возможно все, что не противоречит законам природы». А почему бы ученому, одному или с друзьями, не обогнать официальную науку своего времени? Если эта «научная группа» состоит из молодых людей авантюрного склада характера, не связанных семейными узами, то почему бы им, изобретя этот их модулятор в чемоданчике, не рвануть в прошлое? Если мне не изменяет интуиция, Эли, то их чемоданчик очень похож на твою модернизированную микроволновую печку?
— Это просто одно и то же, Джоф. У тебя прекрасная интуиция. Разные частоты, разная модуляция. Если я немного покопаюсь в этом чемоданчике, а потом зайду с ним в банк, то банковские клерки сами набьют мне второй, пустой чемоданчик купюрами, напоят кофе и будут провожать меня воздушными поцелуями. А потом обо всем забудут. Красиво?
— По-вашему, эти трое — просто ученые-преступники? — спросил Адамс.
— Очень даже может быть, — я зарекся давать определенные ответы.
— Тогда, какого черта они приперлись в наш дом? — продолжил Адамс. — Мы их не звали, здесь не банк, темпо-генератор у нас не работает. Какого черта?
Адамс нервничал, и я его понимал. Но ответить и успокоить не мог.
— Как дела, Джоф? — спросил я. — Что с генератором?
— Еще чуть-чуть, и будет готов. Из Рамат-Гана ты привез все необходимое. Скоро кончу.
Я оставил Каплински у генератора, всех других заставил готовить новое оружие, привезенное мной из того же Рамат-Гана. А сам отправился разбираться, что за странная аппаратура была установлена на «Хонде». Перед смертью «Витек» что-то говорил про аномалию, которая привела его в Афулу. Может быть, именно для поисков этой аномалии предназначались неизвестные мне приборы?