Последний грех
Шрифт:
— Агнес еще нет.
Она держит в руках сменные вещи.
— Я приеду, как только придет Агнес.
— Мне нужно поцеловать Лурдес, прежде чем я уйду.
Я иду в детскую и останавливаюсь возле кроватки, чтобы посмотреть на своего спящего ангела. Я так сильно люблю ее, что даже становится больно.
Я стараюсь нагнуться, чтобы поцеловать ее, но мне мешает живот. Вместо этого, чтобы не разбудить ее, я целую кончики пальцев и подношу их к ее щеке.
— Я люблю тебя, девочка. Я
Я вернусь через несколько дней с твоими братьями или сестрами. Я не говорю этого, но несомненно думаю об этом.
Мне хочется плакать.
— Не успеешь оглянуться, как мы уже вернемся.
— Представить не могу, как я проведу эти три дня без нее. Это разбивает мне сердце.
Я едва ли выдерживаю несколько дней без нее, как я вообще смогу жить без нее? Син, наверное, думает, что двойня заполнит пространство в моем сердце, отведенное для нее. Но это так.
Я не могу думать об этом сейчас.
Поездка до больницы почти невыносима. Боль с каждой минутой становится все сильнее.
— Это сводит меня с ума. Ребенок у меня в тазу. Если матка расширится еще на несколько сантиметром, врачам придётся делать экстренное кесарево сечение.
Впервые за всё время тридцатиминутная поездка из Эдинбурга становится проблемой.
Дерьмо. Я вспомнила, что забыла позвонить Эллисон.
— Догадайся…что….
Вместо слов у меня вырывается стон от боли.
— Ты рожаешь самостоятельно.
Она визжит так, что мне приходится отодвинуть телефон от уха.
— Я приеду, но мне нужно вызвать такси. Не смей рожать без меня.
У меня начинается еще одна схватка, поэтому я заканчиваю разговор.
— Я вешаю трубку, потому что мне очень больно. Скоро увидимся.
Меня тут же отвозят в родильное отделение. Син помогает мне переодеться в больничную одежду и залезть на кровать. Это медленный процесс, так как схватки сократились до минут.
Медсестра проводит быстрый осмотр.
— У вас матка расширилась на пять сантиметров.
— Мне очень больно.
— Ребенок должен выходить головкой вниз, но, чтобы убедиться, нам нужно сделать УЗИ. Если это так, доктор Керр вероятно позволит вам родить самой, если вы конечно хотите попробовать.
Ребенок номер один сидел попкой вниз месяцами. Он или она была настолько упряма, что ни разу даже и не пыталась. Я мысленно готовила себя к кесареву, поэтому не была морально готова к самостоятельным родам.
Думаю, Син ошарашен этой информацией также, как и я.
— Она сможет родить двоих? Кажется, легче было бы сделать кесарево сечение.
Я знаю, что мне будет больно. Это хирургическое вмешательство. Мне разрежут живот. Наверное, было бы проще восстановится после естественных родов. Над этим стоит подумать,
— Мы должны поговорить с доктором Керр и узнать, что он посоветует.
Приходит доктор Керр и делает мне УЗИ.
— Медсестра была права. Ребенок номер один действительно перевернулся. Для вас абсолютно безопасно рожать самостоятельно. Если вы хотите кесарево, мы можем его сделать. На ваше усмотрение.
Я судорожно всё обдумываю.
Нелепо было бы первого родить самостоятельно, а затем просить об операции со вторым. У меня будет болеть живот, влагалище и задница. От такого будет трудно восстановиться. Не думаю, что хочу рисковать, так как нет никаких гарантий, что все пройдет хорошо.
— Я предпочитаю, чтобы мои дети родились одинаково. Поэтому я выбираю кесарево. Я не хочу вагинальных родов. Ты не против?
— Это твоё тело, малышка. Я приму любое твое решение.
— Тогда хорошо. Делайте кесарево.
Меня переносят на хирургический стол. В кабинете холодно, свет яркий. Медсестра помогает мне сесть на краешек стола и говорит мне выгнуть спину, насколько это возможно. Она делает укол, отчего меня начинает трясти. Я дергаюсь, в таком положении невозможно оставаться неподвижной.
— Это как укус пчелы.
— Ау!
Дерьмо, как будто огромный шмель.
— У меня еще одна схватка.
— Мы не можем больше ждать. Вам нужно лечь на спину. Лекарство распространяется по организму, наркоз слабо подействует, если вы не ляжете. Все должно идти к ногам.
Медсестры помогают мне лечь. Они кладут мне что-то под левое бедро, поэтому я немного наклонена. Руки разведены в стороны, их чем-то закрепляют.
На лицо надевают кислородную маску.
Я боюсь. Мне нужен Син.
— Где мой муж?
— Не волнуйтесь. Медсестра его сейчас позовет.
Руки привязаны к столу. Маска давит на лицо, я не могу пошевелиться. Я чувствую себя в ловушке. Беспомощной. У меня начинается паническая атака.
— Я не могу дышать.
— Ваш организм насыщен кислородом на сто процентов. Уверяю вас, вы дышите просто отлично.
Анестезиолог не знает моей истории. Не понимаю, мое тело нормально дышит, но вот мой разум говорит мне, что это совсем не так.
— У меня паническая атака. Я чувствую, как будто все давит на меня. Мне нужно сесть.
Врач кричит:
— Наклоните ее чуть больше влево и посмотрите, станет ли ей лучше.
Я чувствую, как подо мной двигается кровать.
— Постарайтесь успокоиться, миссис Брекенридж. Операция началась, мы не можем вас посадить.
Черт. Два месяца у меня не было приступов. Все было так хорошо. Почему сейчас?