Последний из могикан
Шрифт:
– Поверни немного в сторону от солнца, сагамор, — сказал упрямый житель лесов: — я вижу, плуты решили принести одного человека в жертву. Поверни дальше от солнца, и мы поставим остров между собой и ними.
Этот маневр оказался удачным. В недалеком расстоянии лежал длинный низкий остров.
Лодка беглецов прошла вдоль одного берега, преследователям пришлось плыть вдоль другого. Разведчик и его товарищи воспользовались этим преимуществом и под прикрытием кустов удвоили свои усилия, и без того поразительные. Обе лодки обошли последний, самый низкий пункт острова, словно два рысака, несущиеся во всю прыть; беглецы были
– Ты не зря выбрал именно эту лодку, — сказал разведчик.— Дьяволы снова кладут всю свою силу в весла, и нам приходится отстаивать свои скальпы при помощи кусков оструганного дерева вместо ружей, окутанных дымом, и верного взгляда. Ну, все вместе, друзья!
– Они готовятся стрелять, — сказал Хейворд, — а так как мы на одной линии с ними, то выстрел попадет непременно.
– Так ложитесь на дно лодки, — возразил разведчик, — вы и полковник — тогда будет меньше мишень.
Хейворд ответил улыбаясь:
– Дурной был бы пример, если бы старшие по чину прибегали к уверткам, когда воины находятся под огнем!
– Господи! Господи! Вот оно, мужество белого человека! — вскрикнул разведчик. — Неужели вы думаете, что сагамор, или Ункас, или даже я, человек без примеси какой-либо чужой крови, стали бы раздумывать, следует ли прибегнуть к уловке, когда нельзя бороться открыто?
– Все, что вы говорите, совершенно верно, мой друг, — ответил Хейворд, — но наши обычаи не позволяют поступать так, как вы желаете.
Залп из ружей гуронов прервал этот разговор. Когда пули засвистели вокруг них, Дункан увидел, что Ункас повернулся и посмотрел на него и Мунро. Несмотря на близость неприятеля и грозившую ему лично опасность, на лице молодого воина не было заметно никакого волнения; оно выражало только удивление, что находятся люди, желающие подвергать себя бесполезному риску. Чингачгук, вероятно, был более знаком с понятием белых людей, потому что ни разу не взглянул в их сторону и не отрывал глаз от предмета, к которому направлял лодку. Пуля вскоре вышибла из рук вождя легкое гладкое весло; пролетев по воздуху, оно упало в воду далеко от лодки. Ункас вычертил в воде дугу лопастью своего весла; лодка вильнула вбок, и Чингачгук поймал свое весло, высоко поднял его в воздух, испустил боевой клич могикан и снова принялся за свое важное дело.
Из лодок позади раздались громкие восклицания: «Великий Змей!», «Длинный Карабин!», «Быстроногий Олень!» Казалось, эти возгласы придали еще более рвения преследователям. Разведчик схватил оленебой в руку и, подняв его над головой, с триумфом потрясал им в воздухе. Дикари отвечали на оскорбление страшными воплями, и сейчас же раздался новый залп. Пули ударяли вокруг маленького судна, и одна из них даже пробила его кору. Ни малейшего волнения не было заметно у могикан в эту критическую минуту; их застывшие лица не выражали ни надежды, ни тревоги. Но разведчик снова обернулся и сказал Хейворду со своим беззвучным смехом:
– Плуты любят слышать звуки своих ружей, но между мингами не найти глаза, который мог бы верно прицелиться в пляшущую лодку! Вы видите, дьяволы сняли с весел одного из людей, чтобы заряжать ружья, а по самому скромному расчету мы проходим три фута в то время, как они делают два.
Дункан
– Хорошо, — сказал разведчик, с любопытством разглядывая легкую выемку, — это не оцарапало бы и кожи ребенка. Ну, майор, если вы попробуете справиться с этим куском оструганного дерева, я заставлю оленебой принять участие в разговоре.
Хейворд схватил весло и принялся за дело с рвением, заменявшим искусство, а Соколиный Глаз стал осматривать кремни ружья, потом быстро прицелился и выстрелил. Находившийся на носу передней лодки гурон встал, собираясь стрелять, но упал навзничь, и ружье выпало у него из рук в воду. Однако через мгновение он снова вскочил на ноги с дикими, безумными жестами. В ту же минуту его товарищи опустили весла, лодки скучились и остановились. Чингачгук и Ункас воспользовались этим, чтобы поставить лодку по ветру, а Дункан продолжал работать веслом с неутомимой энергией. Отец и сын обменялись спокойными вопросительными взглядами, чтобы узнать, не пострадал ли кто-нибудь из них от выстрелов; оба отлично знали, что ни один не позволил бы себе крикнуть или сказать хоть слово, если бы что-нибудь случилось с ним. Несколько крупных капель крови стекало с плеча сагамора. Когда он заметил, что глаза Ункаса остановились на этих каплях, он зачерпнул воды ладонью и смыл пятно, указав таким способом на незначительность раны.
– Тише, тише гребите, майор, — сказал разведчик; к этому времени он снова зарядил ружье. — Мы ушли слишком далеко для того, чтобы ружье могло показать все свои качества, а вы видите, минги держат совет. Пусть они подойдут на расстояние выстрела — на мой глаз можно положиться в данном случае, — и я заставлю плутов плыть за нами на протяжении всего Горикана, причем обещаю, что, в худшем случае, их пули только поцарапают нам кожу, мой же оленебой из трех жизней возьмет две.
– Мы забываем наше дело,— заметил Дункан.— Воспользуемся лучше нашим преимуществом и уйдем подальше от врага.
– Отдайте мне моих детей! — хрипло проговорил Мунро. — Не шутите с горем отца, отдайте мне моих детей!
– Услышав эти слова, разведчик бросил последний взгляд на далекие лодки, отложил ружье в сторону и, сменив усталого Дункана, взялся за весло. Могикане поддержали его усилия, и нескольких минут было достаточно, чтобы между ними и врагами оказалось такое расстояние, что Хейворд снова вздохнул свободно.
Озеро становилось шире, и путь лодки лежал теперь вдоль высокого скалистого берега. Острова встречались редко и на таком расстоянии, что их можно было избегнуть. Удары весел стали медленнее и правильнее; гребцы, уйдя от погони, угрожавшей им смертью, гребли так спокойно, словно перед тем занимались спортом, а не спасали свою жизнь.
Так продолжалось, пока путники не достигли бухты на северном конце озера. Тут лодку подвели к берегу. Соколиный Глаз и Хейворд взошли на ближайший утес. Первый из них взглянул на расстилавшееся под его ногами пространство воды и указал майору на маленький черный предмет у мыса, лежавшего на расстоянии нескольких миль.
– Видите? — спросил разведчик. — Ну, за что приняли бы вы это пятно?
– Если бы не расстояние и не величина этого предмета, я принял бы его за птицу. Неужели это живое существо?