Последний континент

Купер Эдмунд

Ему недолго пришлось идти. Чем дальше он шел, тем очевиднее становилось, что огонь постепенно все ближе приникал к земле, вгрызаясь в лес. Вскоре он вышел к месту, где огонь явно закончил свой путь, спустившись на землю и оставив после себя выжженную площадку размером с храмовую площадь. Стволы деревьев были здесь совсем черными, а все живое погибло от нестерпимого жара.

Дым и пар еще поднимались к серому небу, с которого падал привычный мелкий дождь. Глаза Кимри застилали слезы, а в горле першило от едкого запаха горелого леса.

Может быть

это и есть логово небесного зверя? Может быть, он кинется сейчас на Кимри и проглотит его своей огнедышащей пастью? Но любопытство оказалось сильнее страха. Кимри больше не думал о бегстве, ему хотелось узнать, что скрывается за пеленой дыма и пара. От отвратительного запаха и жары ему стало дурно, и он едва успел отбежать шагов на пятьдесят, как его вытошнило. Слегка придя в себя, Кимри вернулся к выжженному месту. К тому времени дым рассеялся.

Перед его изумленным взором возникла огромная черная сфера на трех могучих ногах, каждая из которых была в два человеческих роста. Капли дождя, разбиваясь о ее поверхность, с шипением превращались в пар.

4

Стревен Луз, командир корабля, нажал на кнопку на своем пульте и резко крутнулся на кресле, повернувшись к Мирлене спиной. Экранирующая панель скользнула в сторону, и через панорамное окно далеко внизу им открылся вид планеты. Преобладающими цветами были красный и оранжевый, и лишь ближе к зоне терминатора они переходили в голубоватые. Поверхность планеты была пуста и загадочна. Все говорило о голоде, зное и смерти. Только южная полярная область была скрыта белоснежным ковром облаков.

– Там будет опасно, думаю, что очень опасно, - сказал капитан Луз. Мне не хотелось бы подвергать риску больше людей, чем необходимо. Доктор Строза, почему вы хотите быть в первой партии?

Мирлена попыталась скрыть охватившее ее возбуждение.

– Я назначена корабельным психологом, - сказала она спокойно.
– Мне кажется естественным сопровождать людей при высадке на планету.

– Там нет разумных существ, которые могли бы быть объектом ваших психологических изысканий. И хотя робот-исследователь сообщил, что атмосфера там богата кислородом, а уровень радиации низок, я должен предупредить, что пребывание на планете с тройной силой тяжести будет не из легких. Поэтому я посылаю самых подготовленных людей.

Мирлена с раздражением пожала плечами. Капитан Луз не обратил на это никакого внимания.

– Я не собираюсь проводить никаких психологических изысканий, как вы выражаетесь. Моя обязанность наблюдать за членами экипажа в экстремальных условиях. Поэтому присутствовать в момент высадки - мой долг. Что касается тяжелых физических условий, капитан, разрешите вам напомнить, что все члены экипажа прошли одинаковую подготовку. Как и вы, я провела несколько месяцев, не снимая освинцованного костюма, чтобы приучить мускулы к повышенному тяготению. Любой из нас может теперь стать победителем Лимпийских игр дома. Мы адаптировались и к тройной тяжести.

Она улыбнулась.

– Мы приспособились так хорошо, что в условиях невесомости наши

тела требуют компенсации, и вы об этом прекрасно знаете.

Капитан Луз развернул кресло и посмотрел Мирлене в глаза.

– Доктор Строза, давайте не будем напрасно тратить слов. Дело не в вашей физической подготовке.

Стревен Луз производил впечатление человека, которому хочется сказать больше, чем он может себе позволить.

Мирлена на минуту задумалась, а затем тихо спросила:

– Ваша кабина прослушивается?

Капитан был неприятно поражен.

– Надеюсь, что нет. Кто посмел бы...

– Политический советник осмелился бы и не на такое, - прервала его Мирлена, - если бы это было ему выгодно. Стревен, вы ведь достаточно давно знаете Корда Венгеля, чтобы понимать, с кем имеете дело.

Капитан Луз улыбнулся.

– Вы имеете в виду его вечно голодный взгляд?

Она кивнула.

– Такие люди опасны. Но, предположим, я убедила бы вас... Вы уверены, что здесь можно говорить?

– Вполне уверен. Моя капитанская должность не лишила меня некоторых познаний в электронике. Вы бы очень удивились, если бы услышали кое-что из того, что слышу я. Ванеистский трибунал дорого дал бы за многие из этих записей.

– Вы мне нравитесь, Стревен. Вы очень прямолинейный человек.

– А мне нравитесь вы, Мирлена. Вы очень непростая женщина. Но вернемся к проблеме Венгеля. Он не очень высоко оценил ваш политический уровень.

Она улыбнулась.

– Это в отместку за мою низкую оценку его психической устойчивости, а также за то, что ему было отказано делить со мной ночи. Вероятно, себе, как участнику высадки, он дал более высокую оценку?

– Ваша догадка верна.

– Но, предположим, я убедила бы вас, что через несколько часов у него поднимется температура и появятся галлюцинации?

Капитан Луз сделал удивленное лицо.

– Надеюсь, это означает лишь то, что вы обладаете даром ясновидения?

– Ну, разумеется. Так или иначе, если Корд Венгель заболеет, ясно, что он не сможет участвовать в высадке и ему придется найти замену.

– Что же вы предлагаете?

– Как я уже говорила, мой долг заключается в наблюдении за членами экипажа в экстремальных условиях.

Стревен Луз некоторое время молчал. Затем спросил:

– Как вы думаете, доктор Строза, как долго проболеет политический советник?

– Четыре или пять дней. Многое будет зависеть от его обмена веществ и, конечно, от эффективности лечения.

– И вы можете с уверенностью утверждать это?

– Да, я могу это предвидеть с известной долей определенности.

Капитан Луз снова развернулся в кресле лицом к окну.

– Мы так много уже узнали об этой планете. Она наводит на меня тоску. Не могу понять, почему вы так рветесь в эту мертвую пустыню.

Добившись своего, Мирлена встала.

– У меня слабость к кладбищам.
– Она повернулась к выходу, но задержавшись в дверях, добавила: - Кроме того, две тысячи лет - это очень много времени.