Последний козырь
Шрифт:
Артамонов упредил ответ главнокомандующего:
– Если позволите, я закончу доклад всех материалов, поступивших в последний момент. Будет понятнее роль и место отряда полковника Назарова в системе общей военно-политической обстановки на Северном Кавказе.
– Любопытно.
– Отряд полковника Трахомова, о котором я вам докладывал, разгромлен в Келасурийском ущелье, оружие и боеприпасы переданы в распоряжение Временного ЦК Компартии Грузии. Полковник Трахомов должен был координировать действия так называемой «Армии возрождения России» с группой войск особого назначения, которая в скором времени под командованием генерала Улагая высадится на Кубани с целью захвата казачьих областей. Поэтому важно было взять Трахомова живым. Но он в последний момент бросился в пропасть… А теперь разрешите доложить о боевом составе группы войск генерала Улагая и плане его кубанской операции.
Развернув изготовленный Наумовым схематический план операции улагаевской группы и зачитав ее численный состав, Артамонов сообщил о намерениях генерала Улагая.
Наступила напряженная тишина. Командующий фронтом медленно поднялся. Его большие серые глаза внимательно всматривались в линии побережья, огибающие Приморско-Ахтарск, охватывающие его с севера и юга обширные лиманы, которые как бы образовывали полуостров. Размеры этого участка местности позволяли произвести высадку армейского корпуса, а система лиманов надежно прикрывала фланги высаживающихся войск. От Приморско-Ахтарска тянутся железная и грунтовая дороги на Екатеринодар. «Район высадки выбран недурно», – думал командующий.
В нижней части карты был дан перечень боевого состава группы особого назначения. Командующий надел очки, пододвинул к себе карту. «Ого, набирается четыре дивизии. Это уже реальная сила, – прикинул он. – Главнее направление: Приморско-Ахтарск – Екатеринодар, вспомогательное: Новороссийск – Екатеринодар. Наконец „Армия возрождения России“ будет прорываться к столице Кубани из Баталпашинского отдела. А на Дону – Назаров. Смелый план».
– Что известно о времени высадки войск генерала Улагая? – спросил командующий.
– Точных сведений нет. Но уже известно, что отдан приказ Врангеля начать вывод кубанских казачьих частей из боя для приведения в порядок и переформирования, – ответил Артамонов.
«Значит, в какой-то мере кубанская операция ставится в зависимость от успеха Назарова на Дону, – размышлял командующий, глядя на карту Донской области. – Тут явное несоответствие: тактическому звену дается боевая задача оперативного масштаба. Все это, конечно, возможно, но ставить задачу на захват Донской области отряду в полторы тысячи человек… Это в военном отношении чистейшей воды авантюра. Конечно, они рассчитывают на мобилизацию казаков. Но если даже допустить, что условия для этого существуют, то формирование корпуса потребует много времени даже опытным мобилизационным органам».
Горюнов решительно отверг предположение Артамонова о действиях Назароза на самостоятельном направлении.
– У меня, Борис Владимирович, складывается мнение, – сказал он, – что отряд Назарова, если он высадится где-то между Мариуполем и Кривой косой, будет иметь иную задачу. Вот взгляните на карту. Второй армейский корпус генерала Слащова направляется вдоль побережья на Мариуполь. Ценой огромных усилий его сдерживают конный корпус Жлобы и сороковая стрелковая дивизия. Представьте теперь, что по их боевым порядкам наносится удар с тыла. Громятся штабы, узлы связи, нарушается система управления… Это, разумеется, облегчит прорыв слащовского корпуса в прибрежной зоне и развитие его наступления в общем направлении на Таганрог – Ростов. Мне думается, что такова идея боевой задачи отряда Назарова.
Командующий внимательно выслушал Горюнова и заметил про себя, что для внезапного удара с тыла высаживаться за семьдесят – сто верст – это далековато. К тому же для такой операции незачем было специально формировать отряд донских казаков. Легче бросить готовую кадровую бригаду.
«Странно, но Горюнов явно хочет убедить нас, что отряд Назарова на Дон не пойдет…» – раздраженно подумал Борис Владимирович.
– Мне хотелось, товарищ командующий, обратить ваше внимание на то, что отряд Назарова для длительных действий на отдельном самостоятельном направлении не подготовлен. Врангель надеется поднять верхушку донского казачества на восстание и создать на Дону барьер, под прикрытием которого развернуть широкие боевые действия на Кубани.
– Все это досужие домыслы. – Горюнов осуждающе покачал головой. – Вы же хорошо знаете, товарищ Артамонов, что банды на Кубани – это попрятавшиеся от возмездия в плавнях и лесах казаки. Не многим лучше – остатки белой армии, сведенные генералом Фостиковым в одно соединение… Разве на такие силы можно ориентироваться в серьезных делах?.. Нет, ваши выводы, Борис Владимирович, недостаточно мотивированы.
Свободно-полемическая оценка обстановки давала обильную пищу для размышлений командующего, и он не прерывал разговора.
«Нет, – думал он, – иметь тридцатитысячную армию и пытаться развернуть успешные боевые действия на трех расчлененных друг от друга обширных операционных направлениях – это Врангелю не под силу. Северная Таврия, Дон, Кубань – такое распыление сил для Врангеля смерти подобно…»
Командующий повернулся и открыл окно. В кабинет пахнула ночная прохлада.
– Я повторяю, Врангель возлагает свои надежды на восстание казачьей верхушки, – твердо сказал Артамонов.
Горюнов вскочил:
– А где она, эта казачья верхушка? Большая часть сгорела в пожаре гражданской войны, десятки тысяч эмигрировали в Турцию, Иран, страны Европы, а наиболее оголтелые бежали в Крым, в Грузию и продолжают борьбу до конца! Казачьи области давно очистились от контрреволюционной грязи, стали политически более однородными, стали советскими. Врангель не может не знать этого. И если он не авантюрист, то не станет взваливать на плечи своих войск явно непосильные задачи.
– Захват Дона, Кубани… – наконец заговорил командующий. – Все это столь нереально, что трудно поверить в существование таких планов.
– Однако существуют реальные планы десантных операций на Дон и Кубань, – заметил Артамонов. – И Врангель готовит свои войска к морскому десантированию.
– Это по вашим сведениям. Но достоверны ли они? – жестко сказал Горюнов.
Командующий жестом руки привлек внимание Горюнова и Артамонова к карте:
– Врангель, надо полагать, надеется на то, что в связи с переброской на Польский фронт Первой Конной армии и нескольких стрелковых дивизий наши, оставшиеся на Кубани, силы не смогут сдержать натиска его казачьих войск. Думаю, что он возлагает надежды и на морской флот стран Согласия, находящийся в Черном море. В этих условиях «черный барон», разумеется, может рассчитывать на временный успех. Поэтому-то мы и должны принять решение на контрдесантную операцию. И прежде всего – против отряда полковника Назарова.