Последний крестоносец
Шрифт:
– Возможно, фотография и не потребуется, - заметил Рашид Шираз.
– Твоя задача - похитить и доставить его к нам. Впрочем, если этого сделать не удастся, можешь убить его сам, лишь бы смерть была достаточно мучительной.
– Я уже получил указания. Этот неверный позаботится о том, чтобы привести меня к Слаггарду.
– Откуда ты знаешь, что он не предаст нас?
– Ламар ненавидит Элдона Слаггарда чуть ли не сильнее нас, - ответил Рашид Шираз.
В подтверждение своих слов он достал из папки фотографию и,
– Это тот самый дьявол, что предал тебя?
– спросил Рашид.
– А-а-а-а-а!
– вскрикнул Ламар Бу, сминая в руках фотографию и разрывая ее пополам. Хныча, словно от боли, он продолжал рвать картон, пока в его пальцах не остались лишь мелкие обрывки. Губы Ламара Бу двигались, проговаривая слова, которые едва можно было различить. Он снова и снова повторял на ломаном фарси: "Смерть Слаггарду!"
Глава 17
Римо просунул голову в приоткрытую дверь.
– Ты не видел Викторию?
– поинтересовался он.
– Видел, и даже слишком часто, - хмуро ответил Чиун.
– То же самое я могу сказать и в твой адрес. Ладно, если встретишь, передай, что я ее искал.
– Интересно зачем?
– спросил Чиун.
Он сидел на татами в своей каюте на борту "Марии Магдалины", яхты Элдона Слаггарда, и кипятил воду в медной чашке, подвешенной над небольшой жаровней. Это был его личный прибор для варки риса, которым Мастер Синанджу пользовался, когда находился в диких, варварских краях, далеких от цивилизации. Только что в лакированном зеленом сундуке, украшенном позолотой, прибыли вещи Чиуна, которые Харолд Смит отправил из "Фолкрофта" через несколько промежуточных пунктов.
– Затем, что я тебя об этом попросил, - негромко проговорил Римо.
Нельзя было сказать, что его голос прозвучал брезгливо или требовательно - скорее, в нем слышалась легкая озабоченность.
– Это не ответ, - возразил Чиун, выкладывая ложечкой темный рис из покрытой бирюзовой эмалью коробочки в форме медведя.
– Я хотел знать, зачем тебе потребовалось ее видеть, а вовсе не это.
– Потребовалось, и все тут.
– Понятно. И это имеет отношение к тому, что тебя беспокоит?
– А почему ты так уверен, что меня мучает беспокойство?
– Конечно, мучает, это видно и младенцу.
– Неужели?
– проговорил Римо, переступая с ноги на ногу.
– Ну, хорошо, я хотел, чтобы Виктория кое-что мне объяснила.
Чиун, державший над весело бурлящей водой ложечку с рисом, внезапно обернулся.
– О! Так ты считаешь, что эта женщина может разрешить причину твоего беспокойства лучше, чем я?
Римо слегка помедлил с ответом.
– В общем, да. Может быть. Это касается преподобного Слаггард, а она как-никак его личный помощник.
– Все, что требуется знать об этом священнике, могу рассказать тебе и я.
Римо, все еще стоявший в дверях, на секунду задумался и наконец вошел
– Я собираюсь поесть. Не хочешь присоединиться?
– Я не голоден, - ответил Римо, присаживаясь рядом с ним на татами.
Не переставая внимательно слушать, Чиун добавил в чашку еще две ложечки - обычную порцию Римо.
– Итак, - начал он, повернувшись к своему ученику, - что же тебя беспокоит?
– Я только что говорил с преподобным Элдоном Слаггардом о том, как можно искупить свои прегрешения.
– Ах, об этом...
– И знаешь, что он сделал? Забрал все мои деньги и объявил, что я прощен.
– Не понимаю, почему это тебя так удивило? Преподобный Слаггард проделывает такой фокус со всеми своими прихожанами. Этот святоша ведет себя, как сборщики налогов в древнем Римо, которые нещадно обирали и евреев, и христиан.
– Но он использует эти деньги в благих целях. Ты же сам видел, скольких он излечил.
– А, это старый, как мир, трюк. Фокусник громко вскрикивает, это заставляет сердце биться сильнее, учащается пульс, концентрируется работа мозга. Или произносит слова, которые успокаивают больного, и он снова начинает верить в свои силы. Иногда фокусник проделывает и то и другое. Мне доводилось наблюдать такие представления во многих частях света - все это было как две капли воды похоже на то, чем занимается Слаггард. А глупцы продолжают обманывать себя, считая, что исцелены.
– Но я же видел, как калеки вставали на ноги, а парализованные снова могли двигаться!
– Я тоже это видел. Однако правда заключается в том, что эти люди излечили себя сами.
– Какая разница? Ведь главное, они здоровы.
– Разница большая - болезнь отступает, лишь покуда сердце бьется чаще, а душа наполнена верой в исцеление. Я заметил, как некоторые снова начинали хромать, когда пробирались обратно на свои места. Но никто уже не обращал на них внимания - все следили за целителем, а не за исцеленными.
– Что ж, если ты говоришь, что видел это, значит, так оно и есть, пробормотал Римо с легким недоверием.
– Таков приговор Римо Уильямса, величайшего упрямца на свете?
– Когда преподобный Слаггард говорил, что Господь простил мне грехи, как только я отдал ему все свои деньги, это звучало вполне убедительно. Знаешь, его слова даже напомнили мне один из твоих уроков.
– Неужели? Каким же, интересно, образом?
– Не знаю. Скорее всего дело было в том, как он это объяснял. Слаггард начал с одной вещи, а закончил совсем другой. Он утверждал, что если бы я получил отпущение грехов задаром, то не усвоил бы полученного урока. Но заплатив деньги, я сразу научился бы впредь не грешить.