Последний леопард
Шрифт:
Мартина не стала никому ничего говорить — чтобы не посмеялись над ней, но некоторое время ей было не по себе. А потом она решила, что, наверное, просто заснула на ходу, на несколько секунд, и увидела мимолётный сон. Однако лёгкая дрожь в теле долго не проходила.
Сейчас она тоже ощутила дрожь.
— Как вы узнали про это, тётя Грейс? — прошептала Мартина. — Ведь только я одна видела леопарда на песке и никому ничего не говорила.
Та как будто не услышала вопроса.
— Тебе надо обязательно поехать в Зимбабве, — твёрдо сказала она. — Что будет, того не миновать. Таково предсказание свыше…
Мартина намеревалась
И ещё Мартина вдруг подумала, что, возможно, всё, что с ней и вокруг неё происходит в последнее время, совсем не случайность: и телефонный звонок миссис Скотт из Зимбабве, и внезапное появление тётушки Грейс… Да, в конце концов, и нападение бородавочника. И даже, кто знает, тот случай на берегу, когда ей привиделся леопард на песке. Что, если это колдовство какое-то?.. Опять по коже пошли мурашки — лучше про это не думать.
Порыв ветра поднял в воздух золотистую пыль, в ней закружились два птичьих пера и потом опустились одно на другое неподалёку от скамейки, образовав букву «икс». Чёрную, блестящую букву X.
Тётушка Грейс взволнованно схватила Мартину за руку.
— Смотри! Этот мальчик… этот молчаливый мальчик…
Мартина вздрогнула.
— Кто? О ком вы говорите?
— Этот полуиндиец…
— Бен? Что с ним?
— Пока ничего. Он хороший мальчик. Вы должны держаться друг друга, когда придёт время… Там, в Зимбабве. Если вас разделят, может случиться беда…
Голос знахарки звучал возбуждённо, тревожно, однако на этот раз Мартине показалось, что тётушка Грейс хватила через край со своими предсказаниями.
— Но это же невозможно, — сказала она, пожав плечами, — чтобы мы всегда были в одном месте. У Бена свои дела, он хочет быть следопытом, да и неизвестно, отпустят ли его в Зимбабве.
— Вы должны, — сурово повторила Грейс, — должны тамбыть вместе.
Мартина откинулась на спинку скамейки, прикрыла глаза. Ей стало не по себе. Когда снова их открыла, то увидела, что Грейс, кряхтя, поднимает с земли птичьи перья и укладывает в кожаный мешочек, висящий на шее.
Нет, хватит с неё! Так больше нельзя! Она должна всё понять!.. Если есть, что понимать.
— Что всё это означает, мэм? — дрогнувшим голосом спросила она. — То, о чём вы говорите? Разве я ненормальная какая-то? Почему у меня не как у всех? И о каком таком моём даре вы сказали? Не нужно мне никакого дара, вот что я вам скажу. А хочу я только научиться помогать животным и лечить их, а ещё хочу провести свои каникулы как все люди — читать, купаться, гулять… И ездить на жирафе!
Она даже устала от такой длинной речи и умолкла, опустив голову.
Тётушка Грейс обняла её толстой тёплой рукой.
— Ответь мне только на один вопрос, милая, — негромко произнесла она. — Видела ты хоть одного мальчика или девочку, разъезжающих верхом на жирафе?.. Молчишь? Вот то-то… К чему я это говорю? — ты можешь спросить. К тому, о чём уже говорила: не всегда мы, люди, сами выбираем свои пути. И бывает, что тропа, по которой нас направили, очень и очень нелёгкая…
— Но не будем об этом, — добавила она после недолгого молчания. — Главное, что я хочу тебе сказать: ты должна верить в свой дар, и он убережёт тебя от многих несчастий…
За
Снова усевшись на скамью, Мартина уставилась на помещения, возле которых только что была и которые содержались в отменном порядке благодаря заботам бабушки и Тендаи.
Вон они, питомцы заповедника — те же молодые рыси с меховыми кисточками на кончиках ушей; серые большеглазые совы; слонёнок Шака и его приятельница, брошенная своей матерью крошка-зебра, её Тендаи выкармливал молоком из бутылки.
Но Мартина думала сейчас не о них, а о привидевшемся ей леопарде на песке. Он был очень крупный и лежал, напружинившись, словно готовясь к прыжку. Она вспомнила, какие у них страшные когти, как они ощериваются, обнажая клыки.
На тропинке послышались шаги. Что, вернулась тётушка Грейс? Но это был Бен, на его лице сияла улыбка.
— Я говорил с родителями! — крикнул он ещё издали. — Они согласны. Я еду в Зимбабве.
— Я тоже, — негромко проговорила Мартина.
Так негромко, что её услышали только котята рыси в своей клетке.
• 3 •
Мартина отложила книгу, которую безуспешно пыталась читать последнюю сотню километров, и устало выпрямилась на переднем сиденье «лендровера». Она утомилась, изнемогла, у неё слегка кружилась голова и стучало в ушах от непрерывного гула мотора. Они уже полтора дня в пути, и у них была за это время всего одна остановка на страусовой ферме на полпути между Кейптауном и Йоханнесбургом [4] . Следующая остановка намечена в Рейнбоу Ридже, где тоже будет ночёвка, о чём так мечтает Мартина — ждёт не дождётся. Путешествие на машине, конечно, дело хорошее, если есть на что поглядеть из окошка — на поля с красивыми цветами, на старинные замки, на озёра, моря и скалы. Но когда перед глазами бесконечная однообразная асфальтовая лента, а по бокам вообще ничего, кроме чахлой травы, тогда от скуки просто скулы сводит и хочется выскочить на ходу и бежать неизвестно куда…
4
Кейптаун и Йоханнесбург— крупнейшие города Южно-Африканской республики. Но столица у неё — Претория, где населения раза в три меньше, чем в этих двух городах.
— Ещё далеко? — беспрерывно спрашивала Мартина у сидящей за рулём бабушки. — А сколько ещё осталось до этого Риджа? А сколько до Зимбабве?
В конце концов миссис Гвин Томас пригрозила внучке, что, если та не перестанет нудить, она включит на полную громкость классическую оперную музыку и до самого Зимбабве не выключит.
На страусовой ферме, где они провели первую ночь, было много этих огромных созданий — их выращивали из-за мяса, которое шло в пищу, но, главным образом, потому, что из их крепкой щербатой кожи делали модные ремни, кошельки и сумочки.