Последний меч Силы

Геммел Дэвид

– Благодарю тебя, Пендаррик. Думаю, мы больше не увидимся.

– В этом ты прав, Владыка Ланса. Да пребудет с тобой Источник Всего Сущего.

Пендаррик вскинул руки и произнес Слово Силы…

9

Когда Откровение подошел к южным воротам Эборакума, город был в трауре. Часовой увидел, что седобородый путник – монах без оружия, если не считать длинного деревянного посоха, и посторонился, пропуская его.

– Король сейчас здесь? – спросил Откровение.

– Так

ты не слышал? – спросил часовой, молодой ополченец, вооруженный только копьем, – Я был в пути три дня и никого не видел.

– Король умер, – сказал часовой. – Погиб от колдовства.

Позади Откровения столпились другие путники, и часовой махнул, чтобы он проходил. Выйдя из-под надвратной башни в лабиринт узких улочек, Откровение оказался во власти вихря воспоминаний: юный Утер, высокий, могучий в Каледонских горах, Кровавый король, возглавляющий атаку на вражеский строй. Мальчик и мужчина – полные жизни… Мучительная тоска овладела Откровением. Он ведь пришел сюда помириться с человеком, которого предал, испросить прощения.

Он шел по городу, точно во сне, не замечая лавок, складов, рыночных прилавков, шел к королевскому замку, где стояли на страже двое часовых – оба в траурных черных плащах и шлемах с черными перьями.

Они скрестили перед ним копья, преграждая ему путь.

– Нынче туда нет доступа никому, – сказал негромко часовой. – Приходи завтра.

– Я должен поговорить с Викторином.

– Его здесь нет. Приходи завтра.

– Тогда с Гвалчмаем или Прасамаккусом.

– Ты что – оглох, старик? Я сказал: завтра!

Посох вскинулся, отбросив копья. Воины прыгнули на старика, но посох опустился на голову одного, сбив его с ног, а затем ударил второго в пах, так что он перегнулся пополам и получил второй удар по шее. Откровение вошел во двор, где угрюмыми группами сидели воины.

Их горе не оставляло сомнений.

– Эй! – сказал Откровение, ткнув пальцем в воина на краю колодца. – Где Гвалчмай?

Тот поднял на него глаза и молча махнул на северную башню. Откровение поднялся по ступеням внутрь, а потом по винтовой лестнице добрался до покоев короля.

Там на ложе, устланном белым полотном, лежало тело Утера в доспехах и в шлеме с перьями. Руку Утера сжимал в своих руках Гвалчмай, Боевой Пес Короля.

Следы слез испещряли его щеки, глаза стали совсем красными.

Он не услышал шагов Откровения, не пошевельнулся, когда его плеча коснулась ладонь, но при звуке голоса он вздрогнул, точно его ужалили, и вскочил на ноги.

– Как это случилось, Гвал?

– Ты! – Рука Гвалчмая метнулась к мечу, но он был без меча. Его глаза вспыхнули. – Как ты посмел прийти сюда?

Откровение словно не услышал и подошел к ложу.

– Я спросил, как это случилось, – прошептал он.

– Какая разница? Раз уж это случилось. Колдовской туман окутал замок, и все впали

в непробудный сон. А когда мы проснулись, король лежал мертвый во дворе рядом с трупом чешуйчатого зверя. А Меч исчез.

– Когда?

– Три дня назад.

Откровение взял руку короля.

– Тогда почему нет даже признака окостенения? – Он прижал пальцы к запястью и выждал. Пульса не было, но кожа казалась теплой.

Из кармана он достал камешек Пендаррика и прикоснулся им ко лбу короля. Словно бы все осталось прежним, но жилка под его пальцами дрогнула.

– Он жив, – сказал Откровение.

– Нет!

– Убедись сам.

Гвалчмай встал с другой стороны ложа и прижал пальцы к горлу короля под подбородком. Его глаза заблестели, но блеск тут же угас.

– Еще колдовство, Кулейн?

– Нет, даю слово.

– Чего стоит слово нарушителя Клятвы?

– Так сам реши, Гвалчмай. Нет окостенения, кровь не отлила от лица, глаза не запали. Как ты это объяснишь?

– Но он не дышит, и сердце не бьется, – возразил кантий.

– Он на самом краю смерти, но еще не на том берегу Темной Реки.

Откровение прижал обе ладони к лицу короля.

– Что ты делаешь? – спросил Гвалчмай.

– Помолчи! – приказал Откровение, закрыл глаза, и его сознание слилось с Утером, черпая силу его Сипстрасси.

Мрак, отчаяние, туннель из черного камня… Чудовище… Много чудовищ… высокая сильная фигура…

Откровение вскрикнул, и его отшвырнуло через всю комнату – одеяние на груди было располосовано, из рваных ран, оставленных когтями, заструилась кровь. Гвалчмай прирос к месту, глядя, как Откровение медленно встает на ноги.

– Митра сладчайший! – пробормотал Гвалчмай, а Откровение прижал к груди золотой камешек, и раны мгновенно затянулись.

– Они завладели душой Утера.

– Кто?

– Враг, Гвалчмай. Вотан.

– Мы должны его спасти.

Откровение покачал головой:

– Моей силы для этого мало. Нам остается уберечь тело. Пока оно живо, еще есть надежда.

– Тело без души? Какой от него толк?

– Плоть и дух связаны, Гвалчмай, и черпают силы друг из друга. Теперь Вотан узнает, что тело живет, и попытается его уничтожить. Тут нет сомнений. Непонятно лишь, зачем было захватывать душу? Я могу понять желание Вотана убить Утера, но не это.

– Мне все равно, чего он добивается, – прошипел Гвалчмай. – Но за это он умрет. Клянусь!

– Боюсь, тебе его не одолеть, – сказал Откровение, отошел к дальней стене и золотым камушком провел вдоль нее черту – мимо двери, вдоль северной стены и так вокруг комнаты, пока не замкнул ее.

– Теперь поглядим, – сказал он.

– Почему ты вернулся?

– Я думал, что возвращаюсь испросить у Утера прощения. Но теперь мне кажется, меня привел Источник, чтобы я защитил короля.

– Будь он… жив… он бы убил тебя.