Последний министр
Шрифт:
Так теперь ещё не найдёшь концов.
Бегать по дворцу и искать никто не пустит.
Хоть этот флигель-адъютант и не врал, как показалось Протопопову (а Александр Дмитриевич умел отличить лож от правды) все же хотелось верить, что Мордвинов просто обиделся на толчок у приёмной. И теперь вот пытается отомстить, как умеет. Решил наверняка заранее озаботиться доставкой сундука, если вдруг тот действительно понадобился бы Государю — Протопопов ведь так убедительно в этой надобности заверил перед визитом. Если дай бог так, то мелочно, конечно действует Анатолий Александрович, зато сундук в безопасности. Худшее, что в таком случае
Ну и ладно.
Только минут через двадцать они были на станции Царское село. Ехать на автомобиле обратно в Петроград не представлялось возможным. Начал срываться снег, круживший над Царским селом крупными хлопьями, а снегопад, понятное дело, переводил переход в разряд утопии. Да и генерал водил машину откровенно плохо и плёлся все равно, что черепаха. С такой скоростью они были бы в Петрограде только к полуночи. С такими же темпами они бы быстрее дошли до здания министерства на своих двоих. Что кстати Александр Дмитриевич наверняка сделал бы, не будь на улице лютого мороза (ну а что ходил ведь в своё время из Царского села пешим ходом Пушкин, так чего бы не последовать примеру великого поэта?).
Для себя министр решил, что оставит автомобиль в Царском селе, рядом со зданием станции, а потом, как немного распогодится и проезд по шоссейной дороге станет доступен, пошлёт за автомобилем Федю или сам смотается, проветрится. Курлов воспринял это крайне положительно и всячески поддержал.
На станции их ждал новый облом. Федя с ребятами, уже заждавшиеся министра и генерала, сообщил, что по техническим причинам, связанным с непогодой, следующий поезд в Петроград будет отбывать только через несколько часов. Александра Дмитриевича это новость немного удивила, потому как в тот момент как они подошли к станции туда прибыл очередной локомотив. Но кто ж будет спорить с железнодорожниками — через несколько часов, значит через несколько часов. Главное, что неплохо было бы уехать отсюда в принципе до следующего дня. Терять время и ночевать в Царском селе не было никакой возможности. Завтра хоть и выходные, но у Протопопова до неприличия много дел, все неотложные и требующие решения. Опускать руки после не совсем удачного разговора с самодержцем, Александр Дмитриевич не станет. Не в его это характере.
Понимая все это, министр решил дождаться следующего поезда в забегаловке возле станции. Возможно оно и к лучшему, на самом то деле — будет время остыть окончательно и подкорректировать планы.
— Обещал же, Павел Григорьевич, что после визита к царю я тебя шампанским угощу. Пожалуйста, — прокомментировал Протопопов своё решение. — Сейчас угостимся.
— Полагаете, что найдутся безумцы, которые алкоголем в обход запрету будут торговать, у царя под боком? Бросьте, чаю выпьем и то хорошо.
— Вот под боком у Государя это и есть самое безопасное место, где законы нарушают охотно и в большом количестве, — вмешался в разговор Федя.
— Думаете?
— Ну вот мы и проверим, — сказал Протопопов.
— Не будет в Царском селе такого, пятьдесят рублей поставлю!
— Спорим?
— Спорим, конечно!
Глава 17
Всё, что есть прекрасного в этой жизни, либо аморально, либо незаконно, либо приводит к ожирению.
Год 1917, январь 12,
станция Царское село.
Заведением общественного питания у станции Царское село, оказалась небольшая, но уютная чайная «Федотъ», где могли отдохнуть и провести время пассажиры и не только. Честно говоря, чайная эта ничем не отличалась от питейного заведения средней руки. Такие же потёртые рукавами столы, потоптанные сапогами полы, хозяин заведения с недовольной рожей тоже присутствовал. Не то чтобы он не хотел прибыли получить с посетителей, но только ведь откипели начищенные самовары на «традиционное» чаепитие в четыре часа по полудню. И завести шарманку по новой этот господин явно не успел, замотался. Поэтому рожа у него при виде министра и компании недовольно скривилась — чего, спрашивается к четырём часам чая пить не приперлись, как все?
Протопопов осмотрелся с порога — вместе с чаем в этом месте предлагали свежую выпечку, сахар, сливки и всего остального понемногу. На столах блестели самовары, на них — бублики и баранки. Напротив, в плетенках лежали сухари и сушки. Ну а главное здесь хорошо топили, и внутри было настолько тепло, что пришлось снимать верхнюю одежду, чтобы не запариться.
Протопопов и Курлов, как начальство присели за одним столиком, вдруг захочется переговорить на какую тему важную. Федя и остальные двое ребят уселись рядом, но за другим столиком. Это они при министре неразговорчивые были, а как за отдельный столик уселись — так языками чесать принялись, хихикать и у хозяина о бабах и баньке справляться, пока Протопопов не слышит. Надо же как-то время до следующего поезда убивать.
После тряски в автомобиле Александр Дмитриевич приятно растёкся по стулу. Курлов, не обедавший и голодный, схватил баранку с самовара и начал грызть, не дожидаясь, пока подойдёт хозяин и ознакомит с тем, что в чайной подают.
Хозяин выждал, пока гости расположатся, подошёл, поприветствовал.
— Какого чайку отведать желаете? — спросил он, разом меняясь в лице и становясь приветливым.
— А какой у вас есть? — поинтересовался Протопопов.
— Дядюшкина чай на прошлой недели поставили, рекомендую, хорошая партия.
— Заваривайте значит Дядюшкина, раз рекомендуете. Побольше.
— С чем пить будете? Могу с молочком, с лимончиком или вареньце подать?
— Пожалуй, с лимоном, да понаваристее и погорячее, — заказал Александр Дмитриевич.
Чай он любил, ценил и как любой русский человек, много пил.
Курлов, поедающий вот уже вторую баранку, согласно кивнул, прося продублировать заказ.
— К чаю, что пожелаете? Выпечка свежая осталась, вкусная.
— Тащите, что есть. Мы не привередливые, проглотим.
— Сейчас сделаем, господа, в лучшем виде.
Хозяин уже собрался уходить, выполнять заказ, когда Протопопов подозвал его к себе, поманив пальцем.
— Вот тому господину и вон тем господам, — он указал на Курлова, а потом показал на Федю с ребятами. — Несите чай Дядюшкина покрепче.
— Заварку двойную сделать то бишь? — учтиво осведомился хозяин.
— Почти, сорокаградусную заварку делайте, — улыбнулся Протопопов.
— А… сейчас все сделаем.
Когда хозяин ушёл, Курлов принялся возмущаться. Не то чтобы громко (вдруг хозяин услышит и передумает «горячим» чаем отслуживать):