Последний наследник Триады
Шрифт:
Сам Юрий Громов оказался обычным парнишкой со сверхвысоким самомнением. Старался казаться уверенным, но нервничал, словно дитя. Впрочем, и выглядит он явно моложе восемнадцати. Говорил складно, вёл себя как подобает представителю Княжеского рода, но прямой угрозы не представлял.
Если бы не три дюжины рослых охранников в ресторане, которые следят за каждым моим словом, я бы без труда развернул разговор в нужное мне русло с первых же слов. А пока был вынужден играть по его правилам.
— Не голоден, говоришь. Ну, как скажешь, — парень откинулся на спинку кресла с бокалом в руке. — Хорошо дерёшься, кстати. Где навыков понахватался?
— Это важно? — я поднял бровь.
— Нет, хотел снять напряжение. Но да ладно, — парой глотков парнишка опустошил бокал. — Итак, ты, наверное, уже знаешь. Но скажу. Твоё новое начальство в лице Драгунова Арнольда Ильича слёзно просило меня уделить тебе горстку своего времени. И… вынужден признать, решение встретиться с тобой, бедолага, далось мне с великим трудом. Но, как видишь, я здесь, сижу перед тобой.
— Я просил встречи не с вами, господин. Я просил встречи с Князем Михаилом Громовым.
— По поводу встречи с Михаилом Громовым скажу так. Тебе очень повезло, что мой отец не знает о твоём существовании, — криво улыбнулся Юрий Громов. — А насчёт твоих просьб. Всем на них плевать. Я сижу перед тобой, поэтому говорить придётся со мной.
— И почему же Михаилу Громову не стоит обо мне знать? — выразил я изумление на лице. — Неужто я, безродный парнишка из преступного района, мог чем-то насолить столь уважаемой фигуре?
— Такое ощущение, что ты надо мной смеёшься, — казалось, парень не верил в мою «любезность». — Скажи прямо. Ты помнишь, кто ты такой, или не помнишь? Хватит тут умника из себя строить. И хватит «выкать», откуда у тебя эта манера общения? От бомжей понабрался?
— Не нужно быть семи прядей от ума, чтобы понять, что я тесно связан с родом Громовых. И возможно сижу перед родным братом, который на данный момент не узнаёт человека, с которым явно был знаком больше половины своей жизни. Тебе стоит поработать над вспыльчивостью, — отозвался я серьёзно. — Одна фраза, и ты у меня как на ладони.
— Не учи меня жизни, — отмахнулся он. — Что с тобой стало вообще?
— Тебя это не касается. А теперь будь добр, объясни, почему твой отец на меня зол?
— Зол? — усмехнулся парень, покачав головой. — Он на куски тебя готов порвать за все твои выходки, идиот.
Я еле заметно усмехнулся.
— Полагаю, на то есть причина?
— Есть, уж поверь, — Юрий Громов поджал губы, глядя на меня исподлобья. Он знал, что выдал себя, поэтому хотел выплеснуть эмоции, наорать на меня, но никак не мог утерять сдержанность.
— И это, полагаю, в прошлом, — наконец я позволил себе расслабиться.
— Это хоть и в прошлом, но до сих пор на тебя смотреть не может ни отец, ни мать, ни даже я.
Ну да, разумеется. Они у нас общие.
— Как жаль, — театрально вздохнул я. — Но… увы, я вынужден сидеть здесь, перед человеком, который не желает даже на меня смотреть.
— Ты сам виноват! — не выдержал Юрий и хлопнул рукой по столу. — Сам во всём виноват! Так позорить род своей жалостью! Просить в жёны наследницу Княжеского рода Августиновых в то время, когда сам валяешься в лазарете от очередной передозировки! Ты, грязное пятно рода Громовых, должен целовать ноги мои за то, что не прикончил тебя при первой же возможности!
Я покачал головой. Дождался, пока он отдышится.
— Судя по твоим словам, мосты сожжены.
— Сожжены, братец. И больше между тобой и родом Громовых нет ничего общего.
— Ладно-ладно, не горячись, — успокаивал я. — Я себя не оправдываю. Но это не отменяет того, что я всё ещё жив и, слава первым людям Триады, здоров. У меня нет аппетитов возвращать то, что у меня по праву отняли, но есть к роду Громовых небольшая просьба.
— Какая?
— Мне нужен статус.
— Статус? — бросил Громов с презрением. — Зачем тебе статус? Что тебе он, жизнь изменит? Я знаю, кто ты. Знаю, чем думаешь. И уверен, что исправить горбатого может только могила.
Я выждал паузу, чтобы дать парнишке отдышаться и вернуть сдержанность на лице. После чего добавил:
— Ты согласился поговорить со мной только для того, чтобы высказать своё мнение? — приподнял я бровь. — Если так, то разговор наш не приведёт ни к чему хорошему. Разве что к конфликту, в котором я окажусь в позиции слабой стороны. А мне этого не нужно, поэтому я прошу держать себя в руках. В противном случае буду вынужден обращаться к Михаилу Громову лично. С верой в его добродушие, разумеется.
Я улыбнулся. На лбу парня вздулись вены.
— Только посмей явиться к моему отцу, грязный ты ублюдок, и голову тебе не снести! — процедил он без раздумий. — Ты не представляешь, что он испытал, когда узнал о твоей погибели!
Да этот парень целый кладезь полезной информации. Они ещё и мёртвым меня считали? Это интересно, ведь Аркадий Альбертыч спас меня раньше, чем я успел «окочуриться», а это уже говорит о том, что бездомные о моей смерти никому из Громовых не сообщали.
— Спокойнее, братец, не нужно осквернять меня почём зря, — тут же усмехнулся я. — Я готов выслушать условия, готов дать что-то взамен. Понимаю, ни деньгами, ни вниманием окружающих ты не обделён, но я всё же твой брат.
— Бывший.
— Тем не менее, — добавил я. — Просьба о статусе настолько незначительна, что даже в моей ситуации может быть выслушана и исполнена. Проси взамен, что хочешь, и даю слово, я более не потревожу тебя.
— С чего мне верить твоим грязным лживым словам?
— Я держу своё слово.
— Вот как, — вскинул он бровями. — Держишь слово, значит. В таком случае расскажи, откуда у тебя силы?
— Бегаю по утрам. Качаюсь.
— Качается он, — усмехнулся Юрий. — Ладно, мне плевать. Что бы ты там с собой не делал, драться за эти два года тебя научили. Скажу сразу, что сам я тебе статус присвоить не смогу, но сможет отец.