Последний наследник Триады
Шрифт:
— Интересно, — я снова кивнул.
— Но отец не станет давать тебе статус просто так. Ты больше ему не сын. Ты — безродный. Единственная возможность — показать себя другим людям высших чинов. Вот если уже они скажут, что его сын что-то да заслуживает, то будет толк.
— Назови место и время, и я покажу себя таким образом, что этот статус сам прибежит ко мне.
— Не пали горячку, дай договорить, — парень не выдерживал; он хотел кричать от злости. — Выступишь на Московском турнире на уровне ранга «мастер», победишь — и в качестве вознаграждения попросишь присвоить статус. Я найду способ вписать тебя в участники.
— В чём твоя выгода? — я поднял бровь.
— Ставить на тебя буду. В прошлый раз у меня этот старый лис Драгунов около трёх миллионов выменял. К тому же и ты моим питомцам головы поотрубал и сердца повырывал. Я ещё за это с тебя взыму. Дата — эти выходные. Место и время узнаешь от моего человека. Только прошу, выгляди прилично, там из знати будут все знакомые отца. Они думают, ты от передозировки крякнулся. Выйдешь, покажешь, что жизнь тебя драться научила, и вернёшь отцу его доброе имя.
— Звучит правдоподобно.
— Десять процентов с выигрыша твои. Для мотивации. Я человек азартный, ставлю сразу много.
— Лучшего и не ожидал.
— А если тебя убьют, я вообще не при делах. Ты понял?
— Разумеется.
— Скажи, зачем тебе статус? — Юрий слегка успокоился; он снова позволил официантке наполнить бокал.
— Собираюсь основать свой род.
— Боже, — поморщился он, поперхнувшись. — Ты под дозой, или что? Какой к чёрту свой род?
Я промолчал.
— Хрен с тобой, — парень бросил наличные на стол, вытер салфеткой руки и вышел со стола. — Жди звонка, в общем. Надеюсь, больше не увидимся.
Через секунду следом за ним вскочила вся рослая «свита» и тут же расставилась в полукруг — так, чтобы я не имел никакой возможности атаковать его со спины.
Впрочем, у меня не было необходимости бить человека, за спиной которого стоит целый Княжеский род. Я знаю, что значит быть сыном человека уровня Михаила Громова. Именно такие люди в истории Российской Империи ставили под сомнение решения Императора раздавать земли своим подданым за заслуги перед отечеством.
К тому же парень только что разложил на стол все карты. Он не заслуживает такого отношения с моей стороны.
Я поднялся со стола и вышел сразу, как звуки шагов Громова и его охраны притихли.
В голове крутились разные мысли, так как новой информации было довольно много. Однако я постарался сконцентрировать внимание на одной. Почему меня считали мёртвым? Ошибка? Интриги? Может, холодный расчёт?
Нет, этот парнишка не настолько умён, чтобы так чётко контролировать ауру и эмоции. Он говорил правду, и даже если моя смерть была кому-то выгодна, он об этом не знает.
В общем, возвращался я домой с множеством мыслей и крайней усталостью.
После разговора с юным наследником княжеского рода Громовых прошла пара дней. Оба из которых я провёл зарывшись в учебниках и не появляясь в школе. Долги были сданы, а главная задача состояла в наборе необходимых баллов на экзамене. Поэтому дальнейшее посещение уроков обрело слегка иной смысл.
Притом информация о турнире вынуждала готовиться усерднее. Всё же никто не знает, как много сил и здоровья отнимут бои с настоящими мастерами.
И чем больше времени я тратил в библиотеках, парках и других местах, где можно было впитать информацию, тем больше казалось, будто обо мне совсем позабыли люди Драгунова.
Глава «Пегаса» не дёргал меня звонками и визитами. Словно старался беречь и держал лишь на случай экстренных ситуаций. Через Игната и Гришу он передал информацию о том, что до новых поручений я могу заниматься своими личными делами. Так же он обещал отнестись с пониманием, если я приму решение покинуть синдикат «Пегас» после той ночи на арене.
Видимо, Юрий Громов решил взять своего отбившегося от рук брата под своё крыло. А Драгунов возражать не посмел.
Впрочем, все эти два дня я следовал совету Драгунова — занимала своими личными проблемами. И если первая была в учебниках, то вторая решалась только одним способом. Разговором со Старейшиной и ответом на вопрос «каким таким способом мне удалось заработать столь неподъёмную для бедняка сумму».
Разумеется, как только я объявил членам своей семьи о том, что готов купить им всё, чего они попросят, эмоции бездомных взяли вверх над разумом. Старейшина был единственным, кто подумал о рисках, но остановить ту бурю гормонов детского счастья, которая заразила даже взрослых, ему не удалось.
Оттого старик решил оставить ситуацию на какое-то время без своего внимания.
К тому же он и сам был счастлив наблюдать за тем, как пристанище преображалось. Мало того, что Гриша и Игнат отдраили двор до блеска после моей просьбы, так на территории ещё и мебель обновилась. Тренажёры для подростков, кресла-качалки для стариков. Для остальных же новенький вытянутый стол, на котором мы ужинали в семейном кругу, провожая уходящие дни.
И только после того, как эмоции детей, взрослых и стариков притихли, Старейшина взял слово. После очередной тренировки он подозвал меня на разговор; попросил поднять в его конуру новенький широкий телевизор «с кучей непонятных функций», как он выразился, и пошагал следом за мной.
А так как я не был особо компетентен в электронике, нам с ним пришлось потратить около получаса на то, чтобы настроить всё по инструкции.
— О, заработал! — дёрнул бровями старик, переключив канал, и присел в кресло напротив. — Подай мои очки, сынок.
Я потянулся к рабочему столу и взял в руку новенький футляр. Старейшина примерил очки и поморгал несколько раз.
— У-у-у, ляпота!
— Вы хотели поговорить со мной, господин Старейшина? — я присел рядом и поглядел на довольное морщинистое лицо старика.