Последний настоящий вампир

Бакстер Кейт

– Что случилось?
– Ее выражение лица смягчилось от тревоги, и Майкл мог поклясться, что у него лопнули мышцы сердца.

– Солнце всходит.
– Его конечности уже чувствовались отяжелевшими, его тело готовилось ко сну, который скоро настигнет его. Если бы он только мог провести еще один час с ней. Черт, еще минута. Он не был готов оставить ее.
– Алекс скоро должен быть здесь. И Ронан тоже. Они присмотрят за тобой, пока я сплю.

Она, прищурившись, посмотрела на него. Такая подозрительная.

– Просто

пойдешь спать, да? Вот так легко?

– Боюсь, это досадная необходимость.
– Сколько он успеет сообщить ей о своих слабостях, пока солнце всходит?
– У меня нет выбора, кроме как спать. Еще одна физиологическая причуда.

Она сверкнула озорной улыбкой, которая обожгла его грудь.

– Так ты говоришь, что если не ляжешь сейчас спать, то будешь просто валятся на полу?

Он в свою очередь улыбнулся.

– Более или менее.

– Вот и хорошо.
– Клер продолжала изучать его, будто она могла влезть в его душу.
– Я думаю, тебе лучше пойти спать. Сомневаюсь, что я смогу отнести тебя наверх, если ты вырубишься на кухонном полу.

Нет, но он мог носить ее без каких-либо усилий. Она была пушинкой в его руках, и в нем все жаждало взять ее наверх, уложить в свою постель и почувствовать тепло ее прижатого к нему тела. Оставлять ее даже на несколько часов казалось слишком большим подвигом. Он имел в виду то, что он сказал о вовлечении ее в эту жизни. Майкл знал, что если он надавит слишком сильно, она бросится бежать.

Он пересек кухню, подойдя туда, где она стояла у раковины, ополаскивая тарелку. Она смотрела на него, ее глаза были большими и светились.

– Веди себя хорошо, Клэр.
– Он поцеловал ее в лоб, и она наклонилась к его руке, ее тело таяло от него. Боги, если он не оставит ее сейчас, то никогда не расстанется с нею.
– Хорошего дня, мой маленький человек.
– Майкл повернулся и пошел прочь, и усилие было сродни разделению двух магнитов. Через несколько коротких часов Клэр удалось укорениться сильнее в его сердце. В его душе.

И теперь, когда она была здесь, он собирался сделать все от него зависящее, чтобы она осталась.

Глава 13

Свежая кровь наполняла воздух, и горло Михаила жгло от жажды. Необходимость пить была сильна, несмотря на то, что он хотел утолить ее, прежде чем идти в бой. Проклятая кровожадность. Вторичные клыки пульсировали в такт с биением сердца. Некоторые из Сортиари добровольно перерезали себе горло в попытке отвлечь силы вампира от боя и ослабить его оборону. Однако Михаила было не удержать. Сволочи взяли Илию, и он не успокоится, пока не найдет ее.

Он размахивал тяжелым палашом, срубая головы врагам, как свежую осеннюю пшеницу. Вокруг него была одна смерть: тела солдат Сортиари и их убийц было больше, чем вампиров, которых он мог сосчитать. Внутри все сжалось, когда ярость затмила глаза Михаила. Со всем, что было потеряно, он не переживет и ее потерю.

– Илия!

Майкл очнулся, имя сорвалось с его губ измученным криком, эхом отражаясь

от стен. Прежде чем Сортиари уничтожили вампиров, у него была женщина. Недавно обращенная вампирша по имени Илия. Хотя они делили постель и кровь, Майкл знал, что она не была его женщиной. У нее не было души, которая сделала его целым. Только через коллективную память Майкл испытал на себе магию истинных уз. Так было, пока три дня назад его душа не устремилась к нему, заполняя пустоту, которая поглощала его на протяжении веков.

Солнце еще было на горизонте, он чувствовал это каждой клеточкой тела. И он был в сознании. В теле и разуме. Смерть - как сон в дневное время - не держала его в своих тисках. Но он изголодался.

По Клэр.

Его клыки мучительно пульсировали в десне, и горло горело неугасаемым огнем. Может быть, остатки его сна разожгли жажду? Его поиск Илии, который прошел через века и зациклился на человеке? Или он просто оправдывался, делая все что угодно, чтобы объяснить глубокую душевную потребность, которую он испытывал к Клэр.

В кромешной тьме стены приблизились к нему, воздух стал меняться. Запах смерти все еще был свеж в его голове, и паника хлынула в грудь Майкла, обжигая так горячо, как жажда. Он поднялся с матраца, споткнулся о толстый персидский ковер и рухнул на пол. С низким рыком он поднялся с пола и оделся, рывком распахнул дверь, вырвал петли из косяка. Он бежал, делая глубокие глотки воздуха.

Нужда. Потребность. Желание. Жажда.

Его эмоции проиграли гамму чувств, мчась в нем, как кипящие тучи. В доме было темно, карманы искусственного света освещали длинный коридор к лестнице. Майкл споткнулся, когда бежал по коридору, отчаяние отдавалось в каждом лихорадочном шаге. Он не мог сидеть взаперти в этой чертовой гробнице, отгородившись от всего мира. Каждый шаг вниз по лестнице был быстрым, под пальцами трескались перила от его несдерживаемой хватки.

Ее аромат сводил с ума, мысли снова вонзить клыки в нежную плоть ее горла занимали все мысли. Оказавшись на втором этаже Майкл притормозил, прежде чем бросился вниз по лестнице и направилась в сторону того дразнящего аромата.

– Клэр.

Она стояла у парадной двери, одна рука застыла на медной ручке. Локоны волос каскадами ниспадали на одно плечо и скрывая ее голую руку - пшеница на заснеженном поле. Ее щеки пылали кровью, а губы были темно-розовыми и манящими. Майкл вытряхнул остатки своего сна из разума, и желание, что поднялось в нем, заставило член отвердеть на грани боли. Боги, он хотел ее, хотел похоронить себя так глубоко внутри нее, что уже не знал, где его тело заканчивалось, а ее начиналось.

– Что ты делаешь?
– Паника поселилась в его тоне, когда он прижал ладонь к все еще закрытой двери. Она думала покинуть его?
– Я же сказал тебе, что произойдет, если ты попытаешься уйти через эту дверь.

– Михаил.
– Она прятала свою нервозность под фасадом спокойствия, но звук ее учащенного пульса эхом отражался в его ушах, как гром. Мышка попалась в пасть голодного кота.
– Что ты делаешь? Я думала, ты будешь в отключке.
– Она нервно рассмеялась.
– Я просто выйду подышать свежим воздухом. Знаешь, чувствую себя немного заключенной.