Последний настоящий вампир
Шрифт:
Руки Михаила тряслись от безудержной ярости, когда он достал телефон из кармана. Не желая предупреждать кого-либо в своем присутствии, он написал короткое сообщение Дженнеру с адресом и приказом найти Ронана, и встретиться с ним как можно скорее. Не зная, сколько убийц находилось в почти готовом доме, было лучше ошибиться в сторону осторожности и вызвать подкрепление. Это не означало, что он собирался сидеть и ждать, когда же они все-таки появятся.
Как призрак, он проскользнул через временную входную дверь, представляющую собой не более чем лист ДСП с дешевой ручкой. Сердце Клэр бешено колотилось в груди; звук бил по ушам,
Небольшая группа убийц стояла по другую сторону двери. Звериный запах цеплялся за них, мускусный и земляной. Такая сила, что причиняла ему боль. Коллектив затопил его разум, воспоминаниями искоренения рода, утопив в гневе и печали, пока в настоящем не осталось ничего, кроме отражения прошлого.
Он был сильнее этого. Сильнее воспоминаний давно умерших вампиров. Все благодаря Клэр.
Инстинкт воина Михаила прорвало с такой силой, что у его врагов не осталось и шанса одержать верх, когда он напал. Четыре берсерка против одного вампира. Михаил вытащил каждую унцию своей ненависти и печали, когда бил, рубил конечности и вспарывал животы. Он похоронил кинжал по самую рукоятку в груди одного истребителя. Тот упал, отключившись, но не умер. Еще один упал по собственной глупости, когда осмелился слишком близко подобраться к лицу Михаила. Тот пустил в ход свои клыки и разорвал глотку берсерка рывком головы. Два врага повержены. Осталось еще двое.
Мир кренился вокруг Михаила буйством цвета, когда он обернулся, парировал удар меча коротким кинжалом и всадил солидный пинок в живот нападавшего. Левой рукой он схватил убийцу за воротник рубашки и швырнул на обеденный стол. Тот раскололся на множество кусочков дерева и пробил ламинат. Михаил ударил врага кинжалом, отрезав голову одним сильным взмахом.
Еще один напал, белки глаз полностью поглотила бесконечная чернота. Внутренний зверь берсеркера захватил убийцу в свои объятия, и тот боролся с бессмысленной жестокостью, кромсал мечом все подряд, пока он пытался загнать Михаила в дальний угол кухни. Михаил протянул руку, схватил берсеркера за голову и свернул ему шею. Кости затрещали под давлением, и убийца упал на пол. С целой головой, тело в ближайшее время восстановится, но Михаил купил себе достаточную передышку, чтобы подготовиться к предстоящему наступлению. Он последовал за звуком биения сердца Клэр, распахнул дверь рядом с кухней, которая вела в холодный подвал.
– Ты, конечно, жестокий убийца, Аристов.
Он смотрел в глаза своего худшему кошмару. Зверю, который преследовал его даже в часы бодрствования последние два столетия. Будто насмехаясь над ним, шрам на груди послал укол боли через него, настолько сильной, что мужчина мог поклясться, что она проникла в мышцы его бьющегося сердца.
– Я убью тебя, - прорычал он своему самому ненавистному врагу.
– И это не будет быстро.
Еще один мощный импульс боли поглотил Михаила, и его тело сжалось, будто пытаясь защитить себя от неизбежного врага.
– Будто Судьба позволит этому случиться. Я закончу то, что началось много веков назад, - сказал берсерк, зловеще щурясь.
– А потом я похороню тебя в такой глубокой и темной яме, что ты будешь молить о смерти, чтобы освободиться из того ада, который я создам для тебя!
Обсидиан проглотил его радужку, пустые и бездонные глаза, как
Смех убийцы без юмора наполнил Михаила ужасом.
– Твоя новая самка смелее, чем прошлая.
– Убийца пробежал носом вдоль ее челюсти, волос и глубоко вдохнул, прежде чем намотать на кулак ее длинные волосы. Жестким рывком он заставил голову Клэр не дергаться, и та стиснула зубы, будто пытаясь удержаться от слез.
– Ее болевой порог просто замечателен...
– Он сжал кулак крепче, и одинокая слеза скатилась по щеке Клэр. Убийца ухмыльнулся и, после того как он слизнул ее языком, он повернулся, чтобы посмотреть на Михаила.
– Она беременна, - сказал он с удивлением.
Раздался выстрел, и боль пронзила плечо Михаила. Как ожог солнечного света на коже, она проникла в его жилы, прокладывая путь к его сердцу. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Еще три выстрела быстро попали в него, и его спина изогнулась, когда Михаил упал на колени. Милые боги, он чувствовал, будто само солнце поднялось в нем и жгло его изнутри.
Убийцы вышли, трое берсерков, с которыми он сражался на втором этаже и еще двое, которых он не видел при входе. Михаил задыхался, превозмогая боль, решив сосредоточиться на ощущении, будто кровь кипит в жилах. Он хлестнул рукой, будто плетью, и схватил одного из нападавших за лодыжку. Михаил опрокинул его на пол и уселся сверху, вонзил кинжал по самую рукоять в грудь убийцы. Он отказывался сдаваться без боя.
– Нет!
– прокричала Клэр, когда раздался еще один выстрел. Михаил снова склонился и повалился на раненого берсерка на пол.
Михаил был ранен. В меньшинстве. Но боролся со смертельной решимостью, рвал, резал и размахивал кулаками. Он бил в живот и лица. Его зрение помутилось, когда кровь горела, и убийцы атаковали его, их было слишком много, чтобы бороться в его ослабленном состоянии.
– Михаил!
– прокричала Клэр, ее голос был чуть хриплым и грубым от эмоций.
– Я помогу ему убить тебя!
– кричала она убийце.
– Ты будешь страдать!
– Она - воин, - заметил убийца, когда Михаила подняли и связали тяжелыми длинными серебряными цепями. – Убить ее - это почти позор.
Рев чистого мучения вырвался из груди Михаила, сотрясая здания до самого основания. Михаил возобновил свои усилия, борясь против ослепительной боли серебра, которое почти парализовало его. Круг берсерков смыкался, удар следовал за ударом по его телу, голове и конечностях. Он боролся за то, чтобы удержаться в сознании, но тьма потянула его за собой, как глубоководное течение.
Михаил проснулся от душераздирающего крика, будто человека пытали. Это сдавило его сердце, будто камень погружался на дно океана, а зазубренный нож вошел в его сознание. Как долго он был в отключке? Запах крови, пьянящий и манящий, наполнил его ноздри, жажда крови смешалась с его замешательством. Он выгнал туман из головы, когда пробирался через туманные воспоминания, найдя что-то твердое, за что можно было уцепиться. Глубокую боль по-прежнему пульсировала под кожей, остатки колдовства этих херовых пуль берсерков.