Последний настоящий вампир
Шрифт:
– Она пока что приходит в сознание не более чем на пятнадцать минут, - сказал Михаил.
– И она не помнит, что случилось с ней, насколько я могу сказать. Не сомневаюсь, что она способна сама о себе позаботиться. Она задолго была способна на это, прежде чем я встретил ее. Но как она может бороться, если не может даже держать глаза открытыми?
– Переход много сил отнял у нее, - ответил Ронан.
– И я знаю, по своему собственному опыту, что приспособиться к Коллективу сложно.
Михаил фыркнул. Сложно. Это было чертово проклятие.
– Как только
– Мужчина был грозным, благородным, и он сыграл важную роль в спасении Клер. Если Ронан был правой рукой Михаила, тогда Дженнер был оружием, которое хорошо лежало в руке. Однако трое мужчин вампиров - не армия. В их истории, ни одному мужчине никогда не приходилось перестраивать целую расу. От бюрократизма всего этого, у Михаила закружилась голова. Во-первых, ему были нужны кандидаты. Сильные телом и разумом. Тщательно проверенные вампиры. Но он не мог допустить, чтобы этот процесс воспринимался элитарным. В его юности каждый клан отвечал за решения, кто будет обращен и когда. Подавались прошения. Совет отвечал. Много было кандидатов для выбора. И, конечно, не было Шивон.
– Что с ней?
– Ронан бросил подозрительный взгляд в сторону Михаила.
– Мы говорили о Дженнере, помнишь? Думаю, что ты должен поесть, мой друг.
– Она хочет тебя.
– Прежде чем Михаил пойдет дальше, его было необходимо разобраться с отношениями Ронана с женщиной. Она была опасной переменной, с которой он не успел разобраться.
– Почему?
Ронан прищурился.
– Ты - подозрительный ублюдок, знаешь это?
Вопрос не требовал ответа. Он просто поднял бровь от любопытства.
– Она не хочет, чтобы я боролся за нее или помогал продолжать ее дело.
– Ронан скрючился в своем кресле и испустил обреченный вздох.
– Шивон хитрая. Она знает, как получить то, чего она хочет и не опускается до вымогательства, чтобы это получить.
– Ты заключил с ней сделку за Кодекс. Что ты ей дал взамен?
– Не твое собачье дело, вот что.
– Тон Ронана стал резким, и тучи собрались на его лице.
– Ты можешь быть уверен, что мои отношения с Шивон не имеют ничего общего с тобой или твоим имуществом. Это не скомпрометирует мою клятву верности тебе.
– Но она хочет, чтобы ты принес клятву ей, - сказал Михаил.
– Она сказала мне это.
– Да, ну, то, что Шивон хочет от меня, и что она получит, две абсолютно разные вещи. Ей придется довольствоваться тем, что я решил предложить ей. Остальное - не твоя забота.
Михаил склонил голову. Он доверял Ронану, чего бы это ни стоило. Достичь временного мира с женщиной будет в быстро растущем списке Михаила. Но пока он не будет уверен, что Клэр переживет обращение, многие пункты будут оставаться не зачеркнутыми.
Огромная, запутанная сеть ярких цветов тянулась перед Клэр. Она обернулась, только чтобы увидеть еще больше соединенных вен света. Снова обернулась. И снова. Она стояла в центре паутины со светлыми полями золота под ногами. Твердыми. Как ухоженный участок травы. Рядом с ней, сияло другое поле, будто лист серебра под солнцем. Они сплавились вместе, протянув друг через друга вены, сплетаясь и скручивая, чтобы сформировать
Она проследила узоры, поражаясь их бесконечности. Каждая жилка соединялась с другой, и еще и еще. Будто реки, текущие в море, каждый приток заканчивался у ее ног.
Впервые за дни, мысли Клэр были ясными. Когда ее веки распахнулись, изображение паутины исчезло. Хотя она не могла видеть его, но продолжала почувствовать. Каждой фиброй своего существа, она ощущала ее пульсацию. Живое, дышащее существо.
В спальне Михаила было темно, тяжелые ставни закрывали окна. Был полдень. Солнце достигло своего Зенита, и вскоре начнется спуск к закату. Ей не нужно было видеть солнце, чтобы знать, где оно. Ее осознание было острым, покалывало через плоть. И еще она не боялась его присутствия.
Ее разум никогда не был таким ясным. В гармонии с телом и душой. Подробности из памяти начали разворачивать в уме, начиная с того момента, как Грегор привязал ее к этому проклятому столу, и заканчивая нынешним мгновением. Все до этого было как в тумане, воспоминания просто утекали сквозь пальцы. В центре ее мыслей была правда, которая отвлекала ее от чего-то, что она пока не могла вспомнить. Черт возьми! Михаил обратил ее.
Она выскользнула из-под одеяла, осознавая каждое движение. Комната была в руинах, с дырами в стенах, мебель опрокинута и разбита. Судя по всему, она оказалась в эпицентре крутой попойки. Без сомнения, ей выставят счет за ремонт, которой загордилась бы рок-звезда. Михаил, вероятно, был в ярости.
Неутолимая жажда горела в глубине ее горла, но Клэр уже не чувствовала, что та подчиняет ее. Вместо этого, она больше была похожа на «я очень, очень хочу пить после бегового марафона». Тебе хотелось выжрать литр воды больше, чем сделать следующий вдох, а все давали тебе чашечки детских размеров. Конечно, это было неприятно. Но не убивало.
В углу комнаты, на сломанном кресле с подголовником, спал ее вампир.
Перед глазами уже не темнело, взгляд Клэр ласкал линии его челюсти, изгиб его рта и сексуальную ямочку на подбородке, она хотела провести языком от нее до горла. Она закрыла глаза и прислушалась к медленным, неуверенным биениям сердца, за ее закрытыми веками появилась золотая и серебряная паутина, а рядом с ней выросло серебряное поле серебро, светлое и тусклое, в такт его сердцебиению. Те огни, которые вплелись в сеть, были тусклее, чем золотые сейчас. Они вспыхивали и трепетали, будто готовая погаснуть свеча.
Этот свет был Михаил. Рядом с серебряными венами, золото все еще ярко горело, пульсируя жизненной силой. Этот свет принадлежал Клэр. Он хлынул по ее венам, вкусным теплым приливом, который расслабил ее с головы до ног. У нее было достаточно сил для них всех. Почему Михаил не позволял ее силе питать его?
Осознание пошевелилось в глубине ее чувств, и Клэр открыла глаза и обнаружила Михаила, смотрящего на нее ясными голубыми глазами, молча, изучающего ее.
– Ты не должен бодрствовать.
– Ее хриплому, дразнящему тону ответил опрометчивый пьянящий мускусный запах, который разбудил ее тело.