Последний парень
Шрифт:
— Мы сейчас будем перерезать ленту, вы готовы для прямого эфира?
— Да! — произношу я, встав возле металлической лавки, где Кевин все подготовил. — Мы начнём отсюда.
В нескольких шагах от меня я замечаю мужчину, одетого так же, как и Стейси, он держит за руку маленькую обезьянку с розовым бантом на голове.
— Ах! — говорю я. — Она такая милая! Думаешь, мне можно будет её подержать?
— Какая забавная идея! Давай я спрошу. — Стейси уходит к мужчине с обезьянкой.
Позади него находится платформа для сидения, где сидит мэр, несколько
Пока Стейси разговаривает с мужчиной, держащим обезьянку, я поворачиваюсь к Кевину.
— Давай настроим кадр, чтобы мы были готовы.
— Бэкс? Ты меня слышишь? — спрашивает меня Викки из диспетчерской.
Я киваю, засовывая в левое ухо микрофон.
— Громко и чётко, — я смотрю в камеру и улыбаюсь.
— Ты выглядишь отлично, — говорит она. — Что у тебя для нас есть?
— Лори спросила меня о номинациях в журнале для Родителей. Там есть новые заметки в пресс-релизе. Я также скажу, что они собираются сделать большой взнос в развитие туризма в Хьюстоне.
— Звучит отлично! — Я знаю, что Викки делала заметки, пока я говорила, и она явно впечатлена.
Я обращаю внимание на свою блузку, чтобы убедиться, что скрепка прочно все сдерживает. На этот раз моя пудра и зеркальце под рукой. Я припудриваю носик. Поправляю волосы и наношу помаду, когда Стейси возвращается с мужчиной и маленькой обезьянкой.
— Ребекка, это Альберт Джоунс и Пикси.
— Привет, Писки! — Я протягиваю руки, словно она маленький ребёнок. — Можно её взять на руки?
— Конечно! — отвечает с акцентом Альберт.
— Вы со среднего запада? — спрашиваю я.
— Я учился в университете Висконсина.
— Оу! — мямлю я, а Пикси тем временем моментально хватает меня за шею и плечи, сильно оттягивая блузку. — Она тяжелее, чем я думала… и сильнее!
В моем ухе слышится голос Викки, она быстро произносит:
— Ты готова, Бэкс? Ты у нас в прямом эфире прямо в час-пик.
Кевин стоит позади камеры, а я вовсю стараюсь улизнуть от смертельного захвата Писки на своей шее.
— Она, похоже, не хочет отпускать, — говорю я, нервно засмеявшись и смотря на Альберта с мольбой о помощи.
Он же стоит, сосредоточившись на камере, руки за спиной, без улыбки.
— Мы готовы через пять, четыре, три… — Кевин показывает пальцами последние две цифры отсчёта, и у меня, наконец, получается вызволить себя из лап сильной Писки.
Красный свет загорается, и я подношу микрофон к губам,
— Сегодня большой день в детском зоопарке Макгоуэна. У меня будет больше кадров, когда мы вернёмся!
Я делаю своё знаменитое подмигивание, и они останавливают меня для того, чтобы Лори могла огласить все новости на сегодня. Пикси вновь залезает на меня, и моя блузка вот-вот распахнётся. Она забирается на меня по бёдрам, впиваясь ноготками в кожу. И у меня есть ровно пять секунд, чтобы обуздать её, пока мы снова не вышли в прямой
— Она как осьминог, — я смотрю на Альберта, но он погружен в камеру.
— Бэкс, мы возвращаемся, — быстро произносит Викки.
— Сегодня прекрасный день, чтобы перерезать ленточку, — я улыбаюсь, стараясь не замечать, что обезьянка лазает по мне, как по дереву. — Приготовьтесь, потому что Хьюстон унесёт — это место невероятное!
Кевин продолжает снимать заготовленные места, пока Лори в студии читает текст. Наконец я размещаю Пикси на своём бедре и смотрю на её маленькую мордочку.
— Ты должна работать вместе со мной, Пикс, ладно? — Я улыбаюсь, и её маленькие глазки устремляются на мою блузку. Обычная металлическая скрепка привлекает её внимание, и она тянется за ней. — Нет, нет! — я разговариваю с ней, как с ребёнком. — Не трогай это.
— Писки еще слишком маленькая, чтобы понимать язык. — Альберт наконец-то приходит в себя. — Стоит ей что-то заметить, и она сразу это хочет, чтобы изучить.
— Простите, что? — Я все еще смотрю на Альберта, брови взлетают наверх, когда я понимаю, что Кевин отсчитывает секунды до включения в эфир. В одной руке у меня микрофон, а другой я пытаюсь справиться с обезьяной на своём бедре.
Я вновь слышу Лори в своём ухе и понимаю, что я в прямом эфире.
— Ребекка, я слышала, что у зоопарка есть какие-то победы?
— Да, мы узнали об этом только сегодня, Лори, ох! — Рука обезьянки оказывается под моей блузкой. На моей груди. Обезьяна хватает меня за грудь, и я пытаюсь отогнать её рукой с микрофоном. — Нет, нет! — взвизгиваю я, словно это какое-то насекомое, а не обезьянка. Но Писки не отпускает. Она по-прежнему пытается разорвать мою блузку.
— Остановись, Писки! — Я хватаю её за лапку, все еще держа микрофон. — Остановись! — Моя грудь оказывается выставлена на всеобщее обозрение Хьюстона, а обезьяна так и не отпускает блузку.
— Ничего себе! — Альберт хватает обезьянку и снимает её с меня.
У меня полно времени, чтобы вырезать этот момент перед окончанием репортажа. Камера безумно трясётся от смеха Кевина. Мои волосы взъерошены, и я быстро моргаю, пытаясь вспомнить, как меня зовут.
— Что ж, это было экзотично! — голос Мэтта звучит у меня в ухе, и на заднем плане я слышу хихиканье Лори.
Моё лицо горит как при пожаре, но я профессионал, поэтому я прочищаю горло и заканчиваю репортаж.
— Это лишь кусочек того, что ожидает вас в Зоопарке Хьюстона. Это была Ребекка Фильдстоун. Новости Пятого канала.
Красный свет на камере тухнет, и я падаю на лавку.
Глава 11
Кейд
У Стоун лучшие сиськи в Техасе, но она уж точно не собиралась обнажать их для двухмиллионного населения Хьюстона. ЖАРА — самый большой канал, так что, если хотя бы десять процентов зрителей смотрели (чрезвычайная недооценка), тогда двести тысяч человек увидели, что только что произошло.