Последний подарок богини
Шрифт:
Когда умерла жена хозяина, принадлежавшая к радланскому роду, тот, выполняя волю родни, освободил в память о ней двух рабов. Правда, приказчик оставался зависимым от господина, но его дети уже приобретут все права горожан.
Законы в Нидосе оказались столь же запутаны, как религия в Келлуане. Наверное, поэтому здесь имелось так много их толкователей. "Там попы, а тут юристы, - с философской иронией подумал юноша.
– Гражданское общество, блин".
Тщательно осмотрев лавку, приказчик еще раз выслушал пожелание заказчика, измерил все с помощью кожаного шнура с навязанными узелками и записал результат
Закончив подсчеты, он категорически отказался вести какие-то разговоры о стоимости работ.
– Я все доложу господину. Он и решит.
Пришлось еще раз тащиться к черту на кулички, а потом еще торговаться с Хансом за каждую рахму. Как и полагается настоящему нидосцу, хозяин немного уступил, тем не менее, ремонт влетит Алексу в копеечку!
Изнемогая в борьбе с душившей его жабой, парень зашел в "Веселый омар".
– Гарби лучше, - сказала довольная Айри, ставя перед ним миску с бобами и усаживаясь напротив.
Услышав их разговор, из кухни приковылял Эдай. Воспользовавшись отсутствием посетителей, они немного поболтали.
Узнав о предстоящих расходах, девушка заметно расстроилась, хотя и старалась не подавать вида. Распрощавшись с ними, юноша поднялся в квартиру.
"Удивительно, как успех в чем-то важном может изменить человека всего за несколько часов!" - думал юноша, слушая Герноса. Взгляд евнуха стал спокойным, движения утратили суетливость. Все, от походки до выражения лица, указывало на уверенного в себе человека. Гарби не спала, однако разговаривать с Александром не захотела. Гернос сообщил, что лечение идет очень успешно, и скоро она уже сможет вставать.
Пожелав ей скорейшего выздоровления и посмотрев на спящих малышей, юноша отправился домой отсыпаться.
Разбудили его еще до рассвета. Это явился вчерашний приказчик, а с ним раб, осел и тележка, нагруженная досками и инструментом. Глядя на Алекса, растерянно хлопавшего глазами, мастер объяснил:
– Решили завезти все, пока народу на улицах немного.
Молодой человек раскрыл ворота, пропуская строителей в лавку. Они перенесли груз и уехали, заявив, что придут попозже. Александр громко выругался и стал умываться. Кроме кувшина он купил себе деревянный тазик, и громко отфыркиваясь, прогонял сон холодной водой.
Ремонт начали часа через два. Перед его началом приказчик высказался в том смысле, что ему нечего делать в лавке, и они сами справятся. Но Алекс, наслышанный о репутации нидосских строителей и не желавший оставлять их один на один с сундуком, твердо решил лично следить за процессом. Стараясь не мешаться, он слонялся по лавке или стоял, прислонившись к стене не спуская глаз со строителей. Те относились к этому с полнейшим равнодушием, позволяя заказчику мелкие капризы за его счет.
Наблюдая за местными Джамшутами и Равшанами, Алекс скоро начал злиться. Ему казалось, что те двигаются слишком медленно, как будто во сне. Раздражение нарастало с каждой минутой, и юноша уже с трудом себя сдерживал. Вдруг он заметил, что к воротам дома Сервия Корнелла Апера подошли две женщины. Знатная дама в длинном, темно-зеленом, волочившемся по мостовой платье, спускавшемся многочисленными складками. Её талию перехватывал узкий пояс, а короткие, широкие рукава скреплялись маленькими, блестящими пряжками, так что в промежутках между зажимами мелькала бледная кожа. Голову с прической в виде локонов, поднимавшихся надо лбом в виде небольшого кокошника, покрывал платок из тонкого, полупрозрачного материала.
"И охота им носить эти простыни?" - мысленно фыркнул Александр, вспомнив платья женщин Келлуана, пошитые точно по фигуре, с длинными разрезами и открытой грудью. Конечно, кое-что можно и прикрыть. Но там хоть видно женщину, а не ходячую статую, сбежавшую с кладбища.
"Нитки и иголки есть, неужели нельзя украсить собственный костюм какими-нибудь декоративными детальками? Воротничком, кокеткой или хлястиком? Может они так ходят, потому что показать нечего?" - гадал юноша.
– Молодые, красивые, а одеваются как старухи!" Эта маскировка женских фигур казалась непонятной на фоне царящих в Нидосе нравов. Или эта свобода касалась только мужчин? Но почему стоявшая позади госпожи рабыня была одета только в грубый хитон самого простого покроя. По сути, в середине прямоугольного куска полотна проделали дырку для головы и обвязали поясом, выставив на обозрение голые бедра.
Привратник открыл калитку, пропуская женщин в дом. Госпожа обернулась, встретилась глазами с Алексом и облила его взглядом, до краев наполненным презрением. Тот, хмыкнув, повернулся к строителям и стал рассматривать их инструмент. Те же что и в старом мире: молотки, стамески, долото, топоры и даже одна бронзовая пила. Гвозди лежали в кожаном мешочке, но умельцы ими почти не пользовались. Каждый гвоздь выковывался индивидуально, поэтому стоил немалых денег. Так что везде, где только возможно, умельцы использовали соединение "в шип". Приказчик как раз обстругивал один из них, когда молодой человек вспомнил, что с какими трудностями сопряжена стирка в этом мире. Тут нет не только машин-автоматов или "Ариеля", но даже хозяйственного мыла. То, которое есть, так дорого, что стирать им белье не станет даже нидосский олигарх.
А ведь вещи надо еще и прогладить. Для этой цели в Келлуане служили рифленые доски или раскаленные на солнце камни. Очевидно, нечто подобное используют и в Нидосе. Значит, для того, чтобы познакомить Нидос с высокой модой, для начала надо завести утюг!
Сформулировав эту достойную настоящего философа мысль, Александр внезапно понял, что, несмотря на кажущуюся медлительность, строители оказались настоящими профессионалами, а за их неторопливостью угадывался большой опыт.
Мастера работали у него два дня. Кроме пола на антресолях, окна с толстыми ставнями и глухой перегородки они сколотили ему из старых досок прилавок, стеллажи и починили лестницу.
Юноша тоже использовал эти дни с пользой. Приобретя вощеную табличку, он выдумывал мебель и утюг. Саша Дрейк никогда не любила черчение, а уж производство столов, стульев и диванов её совершенно не интересовали. Поэтому Алексу пришлось напрягать память, вспоминая, что он видел в прошлой жизни в квартирах, по телевизору и в магазинах. Хорошо хоть с конструкцией утюга не было никаких трудностей. В счастливом, розовом детстве маленькая Саша отыскала среди рухляди на бабушкином чердаке монументальное, чугунное изделие с деревянной ручкой, дырочками по бокам и паровозной трубой. Потрясенная находкой она приволокла предмет к отцу, и тот долго объяснял дочери устройство утюга на березовых углях.