Последний пророк
Шрифт:
Закрыв лицо руками, она шепотом прочитала молитву. Потом, взяв себя в руки, она снова внимательно осмотрела киву и нашла сгнивший спальный мешок, пустые фляги из-под воды, разложившееся печенье, вяленое мясо и фонарь. Все это говорило о том, что ее отец намеревался провести здесь какое-то время. Лестница лежала на боку, словно спустившись, он сам ее и убрал вниз. Может быть, он так решил предохраниться от вторжения в киву посторонних людей? Но почему он не выбрался наружу?
И кто пришел следом и закрыл дымовое отверстие деревянной крышкой?
Позже она узнает ответы на все эти вопросы.
Но
Но когда она подняла лестницу и приставила ее к стене, древесина треснула и осыпалась под ее руками.
79
Моргана с ужасом посмотрела на щепки у своих ног, затем сделала шаг назад и бегло осмотрела гладкие вогнутые стены. Не было видно никакой опоры для ног или рук, потолок слишком высок и недосягаем. Вспомнив, что предстоящая ночь будет самой продолжительной в году, Моргана поняла, что ей предстоит провести здесь в леденящем холоде и темноте многие часы.
Сняв с пояса карманный ножик, она начала долбить им стену. Глина крошилась и падала вниз, пока наконец не образовалась дыра, достаточно глубокая для ее пальцев. Она опробовала ее. Хватка была надежной. Затем она поднялась на каменную скамью, чтобы приступить к следующему отверстию. Но когда она вонзила нож в глину, от стены отвалился большой кусок и с грохотом упал, рассыпавшись на мелкие кусочки. Когда она попробовала другое место, еще больше глины раскрошилось и посыпалось пылевым дождем вниз.
Спрыгнув на пол, она осмотрела древние стены и поняла, что они слишком старые и непрочные, чтобы выдалбливать в них опоры для рук. И даже если удастся их сделать, она подозревала, что стены не выдержат ее тяжести. Особенно опасен потолок. Фонариком осветив пространство вокруг дымового отверстия, она заметила, что оно очень ненадежно и любая попытка выбраться наружу могла привести к обрушению всего строения.
Над пустыней нависло серое небо. Начал сыпать снежок. Скоро в киве станет очень холодно. Моргана сказала Сюзи, что вернется к завтрашнему дню. До той поры никто не будет ее искать.
Услышав наверху какой-то шорох, она резко вскинула голову. Неужели снаружи кто-то был? Сложив ладони, она закричала:
— Я здесь! Эй, кто-нибудь!
Она снова попыталась подняться по выдолбленным в стене опорам, но они крошились под ее пальцами.
— Подождите! Не уходите!
Определенно наверху кто-то был.
— Я здесь! — снова закричала она. — Здесь, внизу!
Сверху доносился звук шагов по песку. Нет сомнения. Ближе, ближе… пока тень не закрыла небо. Сердце Морганы ушло в пятки, когда она увидела длинные уши и вытянутую морду. Койот!
Моргана нащупала камень и бросила его в зверя, попав прямо ему в голову. Койот взвизгнул и убежал.
Ей нужно развести костер, но это была нелегкая задача. Все в долине знали трагические истории о старателях, которые, пытаясь холодными зимами согреться в своих наглухо закрытых лачугах, разжигали огонь и умирали, задохнувшись угарным газом. Огонь также мог поглотить весь кислород. Моргана должна так все правильно рассчитать, чтобы дым мог легко уходить через дымовое отверстие, не отравляя ее угарным газом и не пожирая кислород.
Вынув из кармана рубашки спички, она огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно было бы поджечь.
Лестница была непригодна для этой цели. Как только посреди каменной кивы запылал огонь и Моргана проверила, выходит ли дым через дымовое отверстие в атмосферу — надеясь, что, может быть, кто-нибудь заметит струящийся дымок и, заинтересовавшись, придет сюда, — она снова сложила ладони рупором и позвала на помощь. Ее голос вместе с искорками и пеплом поднялся вверх, в заснеженное небо.
Она прислушалась, позвала снова, вновь прислушалась, но ничего не услышала.
— Ну вот, папочка, — прошептала Моргана, — мы встретились. Правда, я не так себе все представляла… — Почувствовав, что вот-вот заплачет, она прикусила губу. Сейчас ей нужно сохранять спокойствие.
Она посмотрела на книгу, которая лежала под костлявой рукой. Было исписано много листов. Что это? Хаотичные мысли сумасшедшего? История его жизни? Она и боялась, и хотела прочитать ее.
Произведя учет своих спасительных запасов — спички, ножик, бутылочка воды, привязанная к ремню, и топливо в виде древесины и одежды ее отца, — Моргана решила, что снова позовет на помощь через несколько минут. Пусть огонь горит, дымок на поверхности кивы сигналит, а она внимательно просмотрит дневник отца.
Сев возле костра скрестив ноги, она положила книгу на бледную полоску света, что с трудом пробивался сквозь дымовое отверстие, и изучила открытую страницу книги.
Ее отец писал эти строки перед смертью:
«Я заперт в своей собственной могиле. Я умру здесь. Не могу поверить, что я зря прожил свою жизнь, что меня привели к этому месту, чтобы я просто погас, как свеча. Ведь я узнал тайну каньона Чако! И еще так много всего! Старая женщина расшифровала мне значение узора на золотой олле — этот удивительный секрет должен узнать весь мир. Поэтому, пока горит мой фонарь, и пока здесь есть чем дышать, я запишу на бумаге все эти замечательные истины. Это наследство я завещаю своей дочери Моргане. Однажды она найдет меня, и хотя я уже буду мертв, я буду разговаривать с ней».
Осторожно закрыв книгу, Моргана потянула первую страницу обложки и обнаружила поразительной красоты портрет девочки, написанный карандашом. Круглолицая, с высокими скулами, завораживающими глазами и странной татуировкой посреди лба — три вертикальные линии. Это был оригинальный портрет девушки из племени хопи из каньона Чако.
Она перевернула лист, открыла дневник на первой странице, датированной 1920 годом, и прочитала вступительные строчки:
«Я, Фарадей Хайтауэр, доктор медицины, родившийся в Бостоне, штате Массачусетс, мечтатель, глупец и искатель видений, пишу этот дневник. Мне было сорок лет, когда родилась Моргана. Именно тогда я начал жить по-настоящему. Вся моя жизнь, до того как я взял в руки мою новорожденную дочь, была лишь прелюдией».